Хорошо. Минутку. Я сажусь на кровати и натягиваю одеяла на обнаженную кожу. Ссориться обнаженными – это невесело... пока это не является частью игры. Судя по его плечам, он явно не думает об играх.
— Ты сердишься на меня за... что? За то, что соблазнила тебя?
Выражение лица Адриана трудно прочитать. Каким-то образом на нем читается презрение и гнев, но я не могу сказать наверняка. Как бы то ни было, меня это выводит из себя. Сделанное нами до сих пор обжигает каждый сантиметр моего тела. По факту, если бы он сейчас не выглядел таким разозлённым, я бы попробовала уговорить Адриана на еще один раунд.
Я взмахиваю рукой в его сторону.
— Так теперь будет выглядеть наша жизнь? У нас не будет хорошего секса, потому что ты боишься навредить мне.
— Все не так просто.
Я сильнее затягиваю одеяла вокруг себя, и он изучает меня – со свисающих с края кровати пальцев ног до взъерошенных волос.
— Я звоню доктору, чтобы он проверил и убедился, что ты в порядке.
У меня уходит все самообладание, чтобы не бросить подушки ему в лицо.
— Ты хочешь, чтобы я для начала вымылась, или ему проводить обследование, пока с моего тела все еще капает твоя сперма? Пока речь все еще об этом, ты дашь ему взглянуть на полосы, что я оставила на твоей спине и заднице? По крайней мере, их можно посчитать настоящими травмами.
Адриан перестает печатать на телефоне и смотрит на меня через кровать.
— Следи за своим гребаным поведением, Валентина. Я терпелив с тобой, поскольку ты носишь моего ребенка, но если ты будешь продолжать вынуждать меня, когда я говорю тебе остановиться, я прибегну к другим наказаниям.
— Например, свяжешь меня? ― Я сжимаю вместе запястья и протягиваю их ему. — Не знаю, это в своем роде извращенно. Мне это может понравиться.
Ко мне возвращаются воспоминания о немеющих руках и о том, как провела несколько дней привязанной к кровати, и я роняю руки на колени. Как только я думаю, что в порядке, что забыла о поступке Сэла, воспоминания вспыхивают в моем сознании, напоминая, что я никогда не избавлюсь от него.
Не зная о моем внутреннем смятении, Адриан издает разозленный вздох и продолжает печатать на телефоне.
— Мне не нужен доктор, — беззаботно произношу я, вновь пытаясь ухватиться за мою игривость. — Тебе не нужно вытаскивать его из постели в такой час лишь для того, чтобы измерить давление, ведь мы оба знаем, что ты не позволишь ему даже близко подобраться к моим женским прелестям.
Адриан моргает и смотрит на меня так, словно ему даже в голову не приходило, что ребенок означает, что врач в конечном итоге будет постоянно на подхвате.
Я двигаюсь вперед, стаскивая с себя простыню и отбрасывая его рубашку, и оказываюсь перед ним обнаженной. Когда я приближаюсь, Адриан отходит назад, пока не ударяется о тумбочку. Он не может отвести взгляда от моей обнаженной груди, и я не возражаю против этого голодного выражения на его лице.
Затем Адриан как бы одергивает себя.
— Прекращай, Валентина. Я серьезно. Я не буду рисковать тобой или моим сыном ради чего-то вроде грубого секса. Мы можем просто проявить осторожность и дождаться родов.