— Ага, кажется, понял… — произнес, помрачнев, Удиштяну.
— Конечно, у вас остается свобода выбора, — уточнил капитан, — но в любом случае мы обязаны были вас предупредить. Я не требую, чтобы вы ответили мне немедленно. Я оставлю вам номер телефона и попрошу, каким бы ни было ваше решение, сообщить его нам. И еще одна просьба…
— Никому ничего не говорить, — догадался Удиштяну.
— Сохранение тайны является обязательным правилом в нашей игре, — не преминул заметить Валер Дину. — Не забывайте, что помимо ваших интересов в данном случае затронуты интересы государства. И еще одно уточнение: это дело не входит в компетенцию руководителей вашего объединения…
— Значит, я не должен ни о чем сообщать полковнику Бэдою, — перебил капитана Удиштяну, довольный, что в их учреждении отвечает за вопросы государственной безопасности.
— Даже ему… В зависимости от вашего ответа мой шеф майор Ионеску решит, следует ли вам информировать полковника Бэдою, но до тех пор… — Он не докончил мысли, давая тем самым понять, что такому человеку, как Удиштяну, нет необходимости повторять одно и то же несколько раз. — Я ухожу… Прошу извинить меня… Мы не стали бы вас беспокоить… но вы, извините за выражение, вернулись из Швейцарии с жестяной банкой на хвосте… — Он поднялся с кресла и, к величайшему удовольствию хозяина, с улыбкой сказал: — И все же, прежде чем распрощаться с вами, я бы выпил еще рюмочку виски.
Удиштяну направился к бару и вернулся с бутылкой виски. Наполняя рюмку гостя, он проговорил:
— Знаете, товарищ капитан, я уже решил… Я согласен помочь вам…
— Благодарю вас, товарищ Удиштяну. Мой шеф был прав, утверждая, что мы можем рассчитывать на ваш патриотизм. — Валер Дину чокнулся с хозяином: — Норок! Будем держать связь. Вы мне сообщите, что потребует от вас Павелеску, а мы решим, как вам поступить. Не трудно предположить, что Павелеску отводит вам какую-то роль в своей игре. Именно вам. Какую именно — мы и хотим знать. Норок!
Племянник, как вы предлагаете зашифровать Н. У., не без оговорок принял наши условия. В конечном счете вариант оказался эффективным. Он подписал обязательство. Изучив внимательно его карточку, я пришел к выводу, что намного целесообразнее использовать его для других заданий, чем в операции «Фотопленка». Обращает на себя внимание не только его место работы и должность, но и дружба с Иордаке Марином. Жду вашего ответа. Докладываю также, что Черный Пилон эволюционирует в направлении развязки, предусмотренной операцией. Продолжаем наблюдение за Белым Пилоном.
Центр очень надеется на твой опыт. Мы разделяем твое мнение о подлинной ценности Племянника. Однако всему свое время. Пока продолжайте использовать его только для операции «Фотопленка» и только в пределах, которых она потребует. Конечно, целесообразно продолжать наблюдение за Белым Пилоном. Он привел нас к воротам незнакомой воинской части, но не в этом заключается конечная цель операции «Фотопленка». И все же не торопись. Мы хотим иметь надежных сотрудников, которые смогли бы работать длительное время. Доложи, как обстоят дела с фондами. Желаем успеха!
НОЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Гаврил Андроник, отдуваясь, вошел в купе. Он бежал изо всех сил по слякоти в темноте, чтобы — упаси боже! — не опоздать на поезд. Когда он выезжал в командировки по служебным делам, то всякий раз боялся опоздать. И теперь он обрадовался, обнаружив, что из шести мест в купе первого класса только одно занято пассажиром, севшим совсем недавно, поскольку тот все еще устраивался. Андроник поздоровался, положил свой чемодан в сетку для багажа, потом снял намокшее пальто и повесил его на вешалку против своего места. В купе было тепло, уютно. «Как хорошо было бы остаться в купе вдвоем. Если никто к нам больше не подсядет, можно будет блаженствовать на всех трех свободных местах», — подумал он. До Бухареста было десять часов езды. Какая длинная ночь впереди! И это после напряженного дня, проведенного на танкодроме, среди обучающихся ратному делу танкистов. Андронику хотелось вытянуться на сиденье, накрыться пальто и попытаться заснуть… Он чувствовал свинцовую тяжесть во всем теле.
Поезд тронулся. Попутчик продолжал возиться с сумкой, набитой едой. Он вынимал пакет за пакетом, выкладывал их на столик у окна или возвращал обратно в сумку. Движения у него были неторопливые, размеренные, как у хорошего хозяина.
Андроник иронически улыбнулся, глядя, как тот нагибался над сумкой, с облегчением вздохнул, словно сбрасывая с плеч огромную тяжесть, и уселся в углу, возле двери. «Дождусь контролера, а потом завалюсь спать», — решил он.
Сосед по купе повернулся к нему и с улыбкой спросил:
— Вы тоже едете до Бухареста?
— Да, — подтвердил фоторепортер и счел необходимым добавить: — Хорошо бы к нам никого не подсадили!
— Вполне возможно… Вполне возможно, — повторил попутчик, укладывая пакеты в другом порядке. — Сейчас не очень много народу.
Это был крепкий мужчина лет за сорок. На нем был костюм из недорогой ткани. Он уделял, очевидно, больше внимания еде, чем своему костюму: узелок галстука съехал в сторону, хотя ворот рубашки плотно облегал шею.
ebooksa