Неизбежный финал

Мне неизвестно, зачем Агенору понадобились эти данные. Вместе с фотоаппаратом я нашел блокнот фоторепортера, куда он записывал звание и фамилию сфотографированных им во время поездки. Так я установил звания и фамилии командира танкового полка, секретаря партийного комитета и секретаря комитета союза коммунистической молодежи, звания и фамилии некоторых командиров подразделений, сержантов и солдат срочной службы. За эту ценную информацию господин Артур Павелеску выплатил мне две тысячи лей.

…Я еще дважды пытался приблизиться к Гаврилу Андронику, но каждый раз он был не один, а с редакторами журнала, капитаном и майором.

Экспертиза

Специалисты лаборатории радиофонических и акустических исследований министерства, проведя экспертизу аппарата «MRS-5», принадлежавшего обвиняемому Дуцу Григоре, установили следующее:

а) Аппарат японский, изготовлен, вероятно, по специальному заказу, так как аппараты подобной конструкции в коммерческих проспектах отсутствуют.

б) По внешнему виду аппарат похож на обыкновенный кассетный магнитофон на полупроводниках. Однако конструкторы снабдили его мини-калькулятором, который, помимо всего прочего, выполняет следующие операции: определяет координаты пользующегося им лица, регистрирует выстрелы из орудий и взрывы снарядов, одновременно рассчитывая расстояние, с которого вели огонь, и число орудий, которые его вели. Если эти данные известны, то по шуму мотора и гусениц можно вычислить вес танка и его скорость.

…Мини-калькулятор снабжен кассетой, которая хранит всю поставляемую аппаратом информацию.

И ПРОБИЛ ЧАС

Вернувшись из города, Родика Андроник обнаружила в почтовом ящике конверт и удивилась: «Надо же — письмо! Очевидно, по ошибке бросили». Она принялась искать в сумочке ключ от ящика, а найдя его, вдруг выронила на пол. Нет, она не нервничала, просто почему-то очень обрадовалась. Но вот она извлекла конверт из ящика и в слабом свете лампочки разглядела, что письмо адресовано ей и что на конверте имеется пометка: «Лично». Марки на конверте не было — значит, оно пришло не по почте. Заинтересованная, она поискала имя отправителя, но и его не обнаружила. Конверт казался слишком тяжелым для обычного письма, и Родику это насторожило. «Госпоже Родике Андроник. Лично», — прочитала она еще раз крупные буквы, энергично выведенные шариковой ручкой. Она не была уверена, что почерк этот ей совсем не знаком.

Родика вошла в квартиру, зажгла свет и, не снимая ни пальто, ни берета, поторопилась вскрыть конверт. К ее величайшему изумлению, в конверте, кроме письма, лежало несколько фотографий формата почтовой открытки. Взглянув на одну из фотографий, она вскрикнула, и конверт выпал у нее из рук. Теперь она видела фотографии сверху. Она почувствовала такой страх, какой охватывает человека затравленного, не видящего выхода из положения. На фотографии, оказавшейся как раз возле носка ее туфли, она была изображена голой в объятиях голого же Флорина. С нарастающим страхом она узнала тахту в квартире любовника. Охваченная ужасом, она переводила взгляд с одной фотографии на другую — на всех без исключения были запечатлены любовные сцены с их участием.

У Родики вдруг появилось такое ощущение, будто кто-то зажег вокруг нее костер и языки пламени вот-вот поглотят ее. Она устремила полный отчаяния взгляд к окну. Ей показалось, что она может найти спасение, только если откроет окно и выпрыгнет. Но тут она увидела письмо, которое дрожало у нее между пальцев. Интуиция подсказывала, что она должна прочитать его, если хочет найти объяснение происходящему. В письме говорилось:

«Уважаемая госпожа Андроник! Бесполезно спрашивать, где и кем были сделаны эти десять фотографий, которые компрометируют как вас, так и господина Флорина Петрана. Советую не впадать в панику, поскольку скандал можно будет уладить в самом начале, если вы соблаговолите встретиться со мной и выполнить те условия, которые я вам предложу. Учтите, только так вы сможете избежать скандала».

Лишь прочитав письмо в четвертый раз, Родика осознала, что оно не подписано, что в нем не указан ни адрес, ни телефон. Или автор письма забыл уточнить, каким образом они могут связаться, или не сделал этого намеренно. «Компрометирующие фотографии… Условия… — повторяла Родика. — Но ведь это шантаж, чистейшей воды шантаж!» Движимая какой-то мыслью, она нагнулась и стала собирать фотографии. Одна из них показалась ей особенно неприличной. Ноги у нее сразу ослабели, и она, рыдая, рухнула на ковер. Сквозь рыдания она вдруг услышала продолжительный телефонный звонок. Удивившись, она вскочила и подняла трубку.

— Госпожа Андроник? — раздался суровый мужской голос.

— Я, — подтвердила она.

— Вы нашли конверт в почтовом ящике?

Голова у нее опять пошла кругом, и она ухватилась за спинку кресла. А голос в трубке продолжал:

— Я понимаю ваше состояние и воспринимаю молчание как утвердительный ответ. А теперь я прошу вас успокоиться. Я позвоню вам завтра утром. Знаю, вашего мужа нет в Бухаресте. Спокойной…

К своему удивлению, Родика нашла в себе силы прервать его:

— Нет-нет, не бросайте трубку!

— Как хотите, — согласился незнакомец на этот раз более мягко. — Я вас слушаю.