Неизбежный финал

— Знаете, я проголодался, — заявил он, потирая руки и поглядывая на Андроника так, будто извинялся за свою слабость к еде.

Некоторое время фоторепортер с улыбкой наблюдал за ним, потом со вздохом сглотнул и отвернулся от столика с едой. По купе распространялся дразнящий запах чеснока, а Андроник по причине своей болезни завидовал каждому, кто мог есть все, что пожелает.

— Прошу вас, дорогой, пожалуйста, угощайтесь!

Среди газет и салфеток Андроник заметил аппетитно поджаренного цыпленка.

— Не отказывайтесь! — настаивал попутчик, протягивай ему ломоть хлеба, на который положил кусок цыпленка.

Отказаться Андроник не посмел, а попробовав, признал, что цыпленок приготовлен отлично. Они разговорились, потом выпили по рюмочке вина домашнего изготовления.

Когда вошел проводник, они оживленно беседовали о футболе.

— Как вы думаете, товарищ проводник, — поинтересовался пришедший в хорошее расположение духа Андроник, — если мы погасим свет и приляжем, нас никто не побеспокоит?

— Я лично заходить к вам больше не буду. Спокойной ночи!

Пока попутчик убирал остатки трапезы, Андроник приготовил себе место, снял ботинки и лег, накрывшись мокрым пальто.

— Никто нас беспокоить не будет, — заверил его сосед по купе.

«Завидная уверенность в себе, — думал Андроник, следя за его движениями, — присущая здоровым людям. Только бы не храпел, иначе какой там, к черту, сон!»

— Теперь по сигаретке — и спать!

Мужчина достал пачку сигарет, вытащил одну для себя, другую для Андроника. Гаврил прикурил и сильно затянулся. Никогда он не чувствовал себя в поезде более свободно. Докурив сигарету, он погасил окурок, пожелал соседу спокойной ночи и постарался уснуть. Это ему удалось…

Через четверть часа незнакомец нагнулся над фоторепортером и начал его трясти, будто хотел разбудить.

— Спишь? — спрашивал он. — Слышишь, ты спишь?

Он встряхнул Андроника еще несколько раз, а затем, не скрывая удовлетворения, задернул занавески на стеклянной двери, ведущей в коридор, запер дверь купе изнутри и бросил взгляд на чемодан соседа. После непродолжительного колебания он вытащил его из багажной сетки, положил на сиденье и без труда открыл.

Из документов дела Заявление (выдержка)

Я, нижеподписавшийся Дуцу Григоре, родившийся в Бухаресте… без определенных занятий, признаю, что входил в шпионскую группу «Агенор», и хочу сообщить следующее:

…Я неоднократно следовал за фоторепортером журнала «Армата ноастрэ» в его поездках. Вел я за ним наблюдение и во время его поездки в начале октября 1972 г. в населенный пункт Н. В Н. мы ехали в одном и том же вагоне, но в разных купе. Обратно ехали вместе, как того требовала операция «Фотопленка». Во время слежки за Гаврилом Андроником я установил месторасположение танковой части и танкодрома, однако в зону танкодрома не проникал, поскольку Артур Павелеску категорически запретил мне это. Устроившись на местности, я записал на магнитофонную пленку с помощью миниатюрного аппарата «MRS-5», переданного во время ареста властям, выстрелы орудий и взрывы снарядов… Как расшифровывают пленки в Бухаресте — мне неизвестно. Господин Артур Павелеску объяснил мне, что сделать это могут только специалисты: на основании характеристик звука можно определить калибр орудия, вид стрельбы (с места или с ходу), расстояние, с которого велся огонь. Кроме того, мне было дано задание с помощью установленного кода обозначить, с какого направления вели огонь танки…

…Все пять мест в купе были куплены мной… Таким образом, я мог работать, не опасаясь появления других попутчиков… Кусок цыпленка, который я предложил фоторепортеру, был пропитан специальным составом, по вкусу напоминавшим приправу. Для большей надежности я предложил ему сигарету со снотворным. Все средства, использованные мной, я получил от господина Артура Павелеску. Снотворное возымело действие. Тогда я взял чемодан фоторепортера и открыл его. Мне предстояло выяснить марку фотоаппаратов, используемых Гаврилом Андроником, марку пленок, их серию и срок годности, а также уточнить, сколько кадров он снял и как их хранил. Одну пленку я должен был изъять.