– Так, давайте без фантазий, – проговорил майор. – Вы еще колдунов привлеките для поиска секретных материалов. Михаил, не облизывайся на бутылку, наливай. Еще по одной, и хватит, не забываем про службу.
В районе полуночи в спальню неслышно прокрался лейтенант Маркин с перевязанной головой и начал что-то шептать. Вадим подскочил, чуть не треснул его фонарем по здоровому уху, но сдержался, осветил бледное лицо.
– Все в порядке, товарищ майор, – тихо сказал командир взвода. – Только Фролов со двора вот что докладывает. Девка, которая не в себе, снова покинула замок и скрылась в неизвестном направлении. Хотел он пресечь, но девка шустрая оказалась, увернулась, да как понеслась. Что прикажете делать, товарищ майор?
– Что хочешь, Маркин. – Вадим откинул голову на подушку. – Можешь военное положение объявить, мне без разницы. Оставьте девчонку в покое. Пусть шляется по ночам, колдует, травки целебные собирает. Просто последите за ней, когда возвращаться будет. А если ты в следующий раз опять подкрадешься ко мне, как чудище из тумана, то не обижайся, что без уха останешься.
Лейтенант растворился в сумраке, скрипнула дверь. Оперативники храпели, наполняли пространство ароматом сивушных масел. С ними в румынских напитках был полный порядок. Хорошо, что много пить не стали.
Вадим приподнялся, повел носом. Бдительность сотрудников сегодня оставляла желать лучшего.
Когда он снова проснулся, в помещении было подозрительно тихо. Но тут же кто-то завозился, всхрапнул и снова затих.
Ночь выдалась темной, плотная облачность затянула луну. В спальной комнате было темно, как в могиле. Стрелки часов, покрытые фосфором, извещали майора о том, что скоро будет половина третьего.
Несколько минут Вадим лежал в темноте, возвращал голову на место. Сон как отрезало. Лейтенант Маркин повторно не будил его. Значит, Станка вернулась в замок.
Он поднялся, натянул сапоги, на ощупь пробрался к двери. Злобин не мог объяснить себе, почему решил выйти.
В холле царствовала та же тьма. Луна сегодня не работала. На душе у майора было тревожно, но его одолевало не предчувствие нового штурма, а что-то другое.
Злобин прислонился к двери, ждал, пока привыкнут глаза. Из мрака постепенно проявлялись очертания камина, лестницы. Справа темнела дыра подвального проема.
На цыпочках, чтобы не нарушать хрупкую тишину, он подошел к пандусу, прислушался. Где-то внизу раздавались голоса. Люди говорили по-русски. Лейтенант Маркин поступил мудро. Он выставил в подвале двух часовых, чтобы они развлекали друг друга и не умерли от страха.
Подошвы сапог поскрипывали на каменном полу. Майор подошел к входной двери. За ней тоже разговаривали солдаты.
Вадим пересек холл, приблизился к западной двери под витражным стеклом. Прошлой ночью она была разнесена в клочья, вылетели стекла. Днем красноармейцы забили дыры досками, худо-бедно отремонтировали ее. Теперь дверь выглядела безобразно, но закрывалась.
На заднем дворе несли службу двое часовых. Один прохаживался вдоль калитки, другой мялся у крыльца. Еще двое находились где-то на периметре, лежали на ключевых позициях, вели наблюдение.
Маркин грамотно расставил часовых. Основные подходы к замку находились под контролем. Проще снять одного, чем двух. Второй успеет подать тревогу. Однако людей не хватало. Бельэтаж северного крыла остался без охраны.
Впрочем, последняя мысль показалась майору смешной. От кого охранять бельэтаж? Неужто от призраков?
Что-то ущипнуло его, возникло тянущее чувство под лопаткой. Злобина словно кто-то за рукав потянул. Он сделал неуверенный шаг, двинулся к лестнице, стал подниматься по ней.
В холле за спиной было пусто. Ночь в разгаре. Часовые несли службу, остальные спали. На входе в коридор Вадим вспомнил, что оставил в спальне фонарь, и чертыхнулся. Зачем он вообще сюда поднялся? С ним происходило что-то необъяснимое. Запахло мистикой, в которую не стоило верить ни при каких обстоятельствах. Для анализа собственных ощущений был не самый лучший момент.