– Вы не переживайте, товарищ майор, – проницательно заметил Пашка Куделин. – Товарищ полковник побесится и перестанет. Вы у него незаменимый. А неудачи у всех случаются. Мы же не совет мудрейших.
– Так, хватит меня успокаивать, – заявил Вадим и поморщился. – Берите двух солдат, отправляйтесь в бельэтаж и займитесь любимым делом. Надо еще раз все обшарить и наконец-то найти это чертово укромное место! Почему мне должно быть стыдно за вас?
Прислуга с покорным видом наводила порядок в замке. Теперь дело обходилось без демонстративных поз и прожигающих взглядов. Станка пробежала с помойным ведром, украдкой покосилась на майора, быстро спрятала симпатичное личико.
Сказка про белого бычка продолжалась весь остаток дня. Понимание того факта, что нужная вещь находится под носом, нисколько не продвинуло поиски. Но офицеры скрупулезно осматривали помещения, строили фантастические гипотезы, тут же решительно и бесповоротно отметали их.
Экономка Стефания кормила военнослужащих супом. Они ели по очереди, сидели на кухне, жадно стучали ложками и нахваливали жидкое варево.
Нести службу теперь стало труднее. Двое солдат обходили периметр, один охранял подвал, еще один – задний двор.
Двое самых сообразительных работали на подхвате у оперативников. Это были рядовые Зорин и Забелин. Последний имел незаконченное высшее образование, связанное с историей и археологией. Но даже ему к концу дня все это разонравилось, захотелось чего-то не столь интеллектуального.
Все эти поиски отчетливо напоминали последнюю стадию маразма.
Злобин оставил людей работать и решил обойти замок.
В бельэтаже южного крыла царил беспорядок, валялся мусор, в стенах зияли пулевые отверстия. Матово отсвечивала засохшая кровь. На том месте, где взорвалась граната, выпущенная из панцерфауста, валялись обломки стены, обильно политые кровью. Находиться в этом помещении было хуже, чем в комнате, кишащей призраками. Души погибших взывали к отмщению.
Руки прислуги до этого крыла еще не дошли, и что-то подсказывало майору, что это произойдет нескоро. Обрывки ценных мыслей витали в голове, но связать их ему никак не удавалось.
Майор спустился в подвал, предупредил часового голосом о своем приближении. Джулая сменил рядовой Марчук, крепко сбитый рослый парень из тамбовской глубинки. Он не спал, слонялся по коридору в свете керосиновой лампы, увидел майора и даже обрадовался. Осточертело ему тренировать в одиночестве нервную систему.
– Не спишь, боец? – на всякий случай поинтересовался Вадим.
– Никак нет, товарищ майор. – У Марчука был низкий голос и неторопливая речь. – Тут и захочешь, а все равно не уснешь. Постоянно из темноты кто-то набрасывается. Кажется мне так. Нервы не казенные. Вы не знаете, что раньше было в этих подвалах? Крестьян истязали? Девчонок насильничали и кровь их пили?
– Наслушался ты историй про трансильванских вампиров, боец?
– Так пришлось, товарищ майор. Влад Забелин их постоянно рассказывает. Он кучу книжек прочел, все знает, теперь нас пугает.
– Хорошо, он придет тебе на смену, пусть ночку постоит, глядишь, поумнеет. Привидений нет, Марчук, не было и не будет. А усомнишься, получишь разнос по комсомольской линии и всеобщее порицание атеистически настроенной советской молодежи. Как наши арестанты?
– Притихли, товарищ майор, сами стали как призраки. Мимо иду, только глаза в темноте блестят, рычат, как оборотни.
– Припекло тебя, Марчук. Неужели ты веришь в эту галиматью?
– Рад бы не верить, товарищ майор. У нас в деревне чуть не в каждом подворье свои домовые имеются. Нет, правда, лично я ни разу их не видел, но дети замечают, пугаются, домашняя скотина шарахается. Бабы жалуются, особенно незамужние. Ночью эта нечисть так, бывает, прижмет к кровати, как мужик никогда не сумеет. Да еще и глумится, сопит в ухо, всякие пошлости бурчит. Развлекаются они так. Страх, в общем. Не боятся они ни кошек, ни святых образов, живут рядом с людьми, задабривать их приходится, краюшку хлеба на печи оставлять. Ночью проснешься, слышишь, кто-то чавкает, а подняться и посмотреть не можешь. Страх к кровати прижимает, волосы дыбом встают. В городах-то этого нет, а в далеких селах и деревнях – хоть отбавляй. Люди у нас небогатые, в колхозах и совхозах трудятся, еды немного, но это нечисти же не объяснишь. – Глаза у парня испуганно поблескивали.