– Не желаю слушать наглую ложь! – возмутилась Мендельсон. – Наняли какую-то бабу, чтобы меня опорочить!
– Здрассти вам, Сара Яковлевна, – повысила голос рассказчица. – Не узнали меня? Нина Бокова. Я у вас одно время служила. Муж мой покойный краснодеревщик был, двери в вашем доме поправлял, скамеек вам понаделал. Знаю всех Мендельсонов как облупленных. Повезло мне два раза незаметно присутствовать в интересные моменты, но до сих пор я молчала, а сейчас рот открыла. Раньше следовало это сделать, да боялась я, что объявят вруньей.
– Она лжет, – упорно стояла на своем Сара Яковлевна. – Все, меня тут больше нет. До свидания.
По экрану заметались тени, потом мы увидели смятые подушки.
– Убежала, – констатировала Риччи, – а говорила: «Ходить не могу».
– У госпожи Мендельсон есть заболевание, – объяснил Димон, – хроническое. Она ложится в медцентр раз в год, несколько недель ей делают всякие процедуры, потом Сара живет, как обычно. Нина, что вы еще в тот день видели?
– Стоит Сара над вещами, – зачастила Бокова, – а сзади раздается противный голос:
– Милицию вызвать или договоримся.
И появляется…
Рассказчица сделала паузу.
– Настя! Мать Тамарки! Сара аж посинела: «Что вам тут надо?» Мендельсон избалованная, думает, раз у нее муж академик, то все остальные навоз под елкой. Заносчивая! Злая! Улыбочку на себя навесит и изображает добрую дворянку. Детей она терпеть не могла, их Александр Семенович любил и жалел. Жена перед ним спектакли разыгрывала. «Илюшенька, Томочка, сю-сю-сю». А как только он умер, хотела мальчика за дверь выставить. Но не смогла! Стул сломала!
– Как это? – удивился Никита.
– Просто, – объяснила рассказчица, – схватила его за спинку и в стену запулила. Мне муж рассказал, а тому Ира горничная нашептала, когда Володя пришел стул чинить. Ирина нас с Вовой любила, и мы к ней со всей душой. Хорошая женщина, не сплетница. только нам рассказывала, что у Мендельсонов творится. Сара Яковлевна никогда Александра Семеновича не любила. Она актриса знатная, перед людьми прямо Сахар Медович, все полагали, что жена профессора Илью и Тамару приголубила. Нет, их академик приветил. Он умный человек был, да попутал его бес, подсунул Сару, хитрую, жадную, лицемерную. Александр Семенович понимал, что как только он умрет, вдова Илью вытурит. А профессор мальчика любил, жалел, ну и обезопасил паренька. Прописал того в загородном особняке, завещал ему половину дома. Он находился в собственности академика. Тамаре он оставил хорошие деньги, но с условием, что над девочкой оформит опеку Павел. Тот, слава богу, не в мать пошел, а в отца. Очень хороший парень, умный, добрый, честный. Александр Семенович ему полностью доверял, а жене нет.
Сара Яковлевна взбесилась, когда адвокат ей завещание озвучил. Но сдержалась, даже улыбалась ему, сказала: «Муж правильно рассудил, будем с Илюшенькой вдвоем жить. И я не одна, и он под присмотром. Тамарочка с нами». Изобразила из себя царевну-лебедь. А когда адвокат уехал, как засандалила стул в стену, как заорала, аж посинела от злобы. Вот почему «добрая» вдова ребят утопила. Хитрая! Она подождала некоторое время после смерти мужа и утопила тех, кто на ее имущество посягнул.
– Спасибо, Нина, – поблагодарил Иван Никифорович. – А что с Анастасией?
Рассказчица опустила голову.
– Они друг на друга смотрели, как две кошки, которые подраться хотят, первой Сара разговор завела.
– И давно ты тут подсматриваешь?
– Хватило времени понаблюдать, как вы детей утопили, – ответила Настя. – Можем договориться.
– Чего ты хочешь? – спросила Мендельсон.
ebooksa