Николай Кораблев недоуменно посмотрел на него, а тот еще громче выкрикнул:
— Не жалей деньжат — тогда башку воде сорвем. Динамит есть ай взрывчатка какая?
Альтман скривил губы.
— Выдумка. Фантазия.
— Давай динамиту ай взрывчатку какую,— и, услыхав возражение Альтмана, Коронов весь сморщился и со слезой, со стоном: — Ай вам уральского добра не жалко? Гибель полную хотите после себя учинить.— И с этими словами он кинулся в толпу.
5
Люди, кому-то грозя, кого-то ругая, с шумом и гамом отхлынули от котлована, оставляя на гребне Ивана Ивановича. Он, как во сне, видел: огромная, колышущаяся толпа остановилась поодаль, а на возвышенности горы появились Николай Кораблев, Альтман, Коронов и группа рабочих. Они что-то пронесли. Потом что-то долго делали там, под уклоном. В это время кто-то подошел, взял под руку Ивана Ивановича и отвел в сторону.
Люди молчали. Если бы не рев прорвавшегося озера, то, наверное, слышно было бы тяжелое дыхание толпы: так высоко поднимались груди, и лица у всех были мрачные. Так они стояли час и два... И вдруг скат горы, будто всем подмигнул, осел, затем раздался оглушительный взрыв. Шапка горы, рванувшись, взлетела вверх, застилая яркое голубое небо тучей пыли, а в котлован обрушились земля, камни.
Вода еще злее закипела, и поток оборвался.
Раздались приветствующие крики.
Иван Иванович только тут пришел в себя и, узнав, в чем дело, обозлился:
«Как же это я? Как же? Я ведь уралец и знаю, что только так можно было задушить озеро. Поистине кто-то лишил меня разума».— Опустив глаза, чувствуя свою двойную уже вину, он вихляющей походкой подошел к Николаю Кораблеву и, чтобы отвести разговор от своей ошибки, сказал:
— Ах, как работали! Народ. Я про народ. Ведь целый день без пищи.
Николай Кораблев, сдерживая бешенство, не глядя на Ивана Ивановича, походка которого в эту минуту казалась ему противной, проговорил:
— Четыре дня за вами. Нет, шесть. День мы потратили на это,— он показал на котлован,— и дней пять придется убирать всю эту дрянь. Смотрите, как все залило.
Иван Иванович склонил голову, затем поднял ее и большими чистыми глазами посмотрел на своего начальника.
Посмотрел так, что у Кораблева внутри дрогнуло.
— Извините,— проговорил Иван Иванович.
Но это «извините» снова взвинтило Николая Кораблева, и он, чего с ним никогда не было, шагнул, подняв руку, как бы намереваясь одним ударом сбить Ивана Ивановича с ног.
— К черту! Никаких «извините». Этим дело не поправишь. Надо наверстать шесть дней. Мы не имеем права терять и одного дня. Фронт ждет.