Учительница дала Петьке карандаш и два листа бумаги и по радостной улыбке, осветившей его худое, бледное и недетски серьезное лицо, догадалась, что она крепко завоевала Петькино сердце.
— Ты знаешь, в каких еще домах есть ребята? — спросила она. — Покажи мне, помоги переписать.
Они обошли всю Дудинку. Куда был Петька вхож, он входил первый и торжественно объявлял:
— Я учительницу привел.
Дома в три он решительно отказался войти:
— Ну их!.. Они богатые, куп-цы!
Александру Афанасьевну с первых же шагов удивило, насколько разно жили в Дудинке. Рядом с крепкими, просторными пятистенками, окруженными амбарами и дворами, стояли покосившиеся, гнилые лачуги без дворов и амбаров, без крылец и сеней, двери лачужек открывались прямо на улицу.
Дудинка исстари была торговым селом и перевалочным пунктом для енисейского севера. Из тундры в Дудинку шла пушнина, рыба, пух и перо, мамонтова кость — все, что добывалось оленеводами, охотниками, рыбаками Таймырского полуострова. С юга, из Красноярска и Енисейска, в Дудинку шла мука, мануфактура, дробь, порох, невода, сети, чай, сахар, табак. По зимам в Дудинке шумел огромный торг. Дудинские купцы — эти соловьи-разбойники большой торговой дороги — быстро богатели.
В те годы Дудинка мало чем отличалась от старой царской Дудинки. Купцы торговали по-прежнему, жили в просторных пятистенках, водили тысячные стада оленей, держали работников. А работники жили в гнилых лачужках, по две-три семьи в одной.
Александру Афанасьевну встречали подозрительно, с подковыркой:
— Чему, безбородая, научишь? И с чего это пошла мода на девок. Кажись, мужиков вдоволь!
Над рекой около Дудинки стоял чум. Жил в нем долганин[25], работавший у купца пастухом. У долганина был сынишка школьного возраста. Александра Афанасьевна пришла записать и его.
От костра, где вся семья пила чай, встал парнишка и юркнул в груду лохмотьев, которые были постелью.
— Ты, Нюрэ, куда? — спросил Петька парнишку.
— Больной, — ответил отец-долганин.
— Больной? А давно ли катался?
— Шел домой, заболел.
Александра Афанасьевна не сразу заговорила о школе — сперва спросила, много ли у хозяина детей, где он работает, сколько годов Нюрэ. Парнишке было девять лет.
— Как раз в школу, — обрадовалась учительница.
— Какой школа, — забормотал хозяин, глубже закапывая сына в лохмотья. — Совсем ребенок.
ebooksa