– Но когда же мы обвенчаемся?
– Раньше, чем тебе кажется, ненаглядная!
Умиротворенная, счастливая Николь прижалась к плечу своего жениха.
– Хозяйка-то как? Обижает тебя? – спросил литератор.
– Последнее время полегче… Как эти… как их?.. Штаты собрались… так ей теперь не до нас, не до слуг. Целыми днями принимает всяких гостей да обсуждает с ними политику. А если гостей нет – ругается с дядькой и теткой. Требует, чтобы они отпустили ее в Версаль.
– В Версаль нынче съехались все знаменитости…
– Надо думать! Вот моя барышня и скандалит. Отпустите, говорит, иначе без спросу уеду! Хочу, говорит, дом в Версале нанять и депутатов там собирать у себя в гостях!
– А они что?
– Ну что они скажут? Денег-то нет. Какие уж тут дома, какие уж тут приемы, ежели и на карету новую не хватает? А барышня еще и перестановку затеяла, как вселилась. Мебель купила новую.
– Лучше бы слугам жалование прибавила!
– Вот именно! Да только разве дождешься? Ей на нас наплевать. А как тетка-то переехала, так они лаются целыми днями. Аж уши болят…
– Что за тетка?
– Да опекунова сестра. Переехала жить к нашей барышне вместе с братом, а то молодой девице все-таки неприлично без присмотра. Глядишь, натворит делов… От нашей-то всякого ожидать можно! Собралась за какого-то там виконта, а у него слава дурная, говорят, хозяйку нашу прежнюю уморил… Дядька против, тетка против, а эта ну никак не отступается! Говорит: не согласитесь – убегу! Да не бежит пока…
– А ты бы со мной убежала? – спросил вдруг Помье.
Николетта смущенно заулыбалась:
– А ты точно на мне женишься?
– Как же я могу теперь не жениться, если я тебя обесчестил?! – высокопарно произнес литератор.
– Тогда проси моей руки у хозяйки.
Помье помотал головой:
– Не годится.