Макс. А тебе-то доверять можно?
Филип. Надеюсь. А это заметно, если нельзя?
Макс. Пожалуй.
Филип. И как я выгляжу? (
Макс, наблюдая за ним, медленно растягивает губы в улыбке, потом кивает.
Макс. По-моему, на тебя вполне можно положиться.
Филип. Если хочешь – иди, расспроси ее, как она прежде жила и так далее.
Макс. Нет.
Филип. Все американки, приезжающие в Европу с деньгами, одинаковы. Ничем не отличаются. Никакой разницы. Колледжи, летние лагеря, более или менее обеспеченная семья, в наше время обычно менее, нежели более, мужчины, интрижки, аборты, высокие запросы… в конце концов она обзаводится семьей и остепеняется – или же остепеняется, не обзаведшись семьей. Кто-то открывает магазин, а кто-то работает в нем, другие пишут или играют на инструментах, третьи идут на сцену или в синематограф. Еще у них есть какая-то «Молодежная лига»[36] – там, по-моему, работают одни девственницы. Все на благо общего дела. Эта – пишет. И даже недурно, когда не ленится. Расспроси ее, если хочешь. Но должен предупредить, это очень скучно.
Макс. Мне неинтересно.
Филип. А мне так не показалось.
Макс. Да нет. Я передумал, ты сам разберешься.
Филип. С чем именно?
Макс. С этой девушкой. Ты сам примешь правильное решение.
Филип. Ты слишком веришь в меня.
Макс. Да, я в тебя верю.
Филип (
Макс. Понимаю.
Филип. Да. А ты мне тут зубы пытаешься заговаривать. Проклятье, на днях я убил мальчишку по имени Уилкинсон. Просто по неосторожности. И не говори, что это не так.
Макс. Вот сейчас ты несешь чепуху. Впрочем, мог бы быть и поосторожнее.