– Третий, я Первый, – отозвалась рация. Это был Богданов.
– Обе кукушки залетели в гнездо, могут куковать, – сказал Павленко.
– Кукуйте, – прозвучал голос из рации. – И ждите других птичек… Как вторая кукушка?
– Нормально, – сказал Павленко.
– Тогда – отбой, – сказала рация и умолкла.
– Кукуй, – глянул он на Муромцева. – Справишься с заморской аппаратурой?
– Справлюсь, – сказал Муромцев. – А не справлюсь, так у нас есть помощница. Она подскажет.
– Ну да, – с сомнением произнес Павленко. – Она тебе подскажет…
– Грубый ты человек, – усмехнулся Муромцев. – Не умеешь находить подход к женщине.
– А ты, значит, умеешь?
– Конечно, – с уверенностью ответил Муромцев. – Даже – к американкам. Какая разница – американка она или наша? Все равно женщина…
Павленко ничего не сказал, лишь иронично хмыкнул. Муромцев придвинулся вместе с креслом к столу и взял в руки микрофон.
– Так, – сказал он. – Что мы тут имеем? А, ну все понятно! Сейчас щелкнем вот этой кнопочкой и закукуем…
Говоря так, он искоса наблюдал за Меридой. Она неподвижно сидела в кресле и внимательно наблюдала за действиями Муромцева. «А ведь подсказала бы, если бы я попросил! – подумал Муромцев. – Точно – подсказала бы!»
Он улыбнулся Мериде, сделал успокаивающий знак рукой, придвинул к себе микрофон, щелкнул тумблером и заговорил по-английски:
– Всем внимание! Всем внимание! Прослушайте важное сообщение! Я – сотрудник спецназа КГБ СССР! Только что нами захвачен аэродром Темпельхоф! Радарная антенна и узел связи находятся под нашим контролем! Взлетно-посадочная полоса заминирована в нескольких местах! Таким образом, аэродром полностью выведен из строя. Отдельно обращаюсь к командованию аэродрома. Нами захвачены заложники из числа ваших военнослужащих. В случае если вы отдадите приказ выбить нас с захваченных пунктов управления аэродромом, мы окажем сопротивление и ваши сотрудники погибнут. Будьте благоразумны. Выполнив задание, мы покинем аэродром и освободим всех заложников! Ку-ку! – последние слова Муромцев уже произнес, когда микрофон был выключен.
– Через пару минут сообщение надо повторить, – сказал Павленко. – Чтобы до них лучше дошло… Сможешь?
– Да, конечно, – кивнул Муромцев, в изнеможении откидываясь на спинку кресла. – Вот только соберусь с силами… Слушай! – вдруг вскинулся он и посмотрел на Павленко. – Тут у меня возникла одна интересная идея! А что, если за меня эти слова произнесет она? Ну, наша пленная? А?
– Это еще зачем? – поднял брови Павленко.
– Думаю, в этом случае у них развеются все иллюзии, – сказал Муромцев. – То есть они поймут, что мы не шутим и не блефуем. Когда с ними говорит их же солдат…