Клаус и Моника действительно прибыли скоро – буквально через два с половиной часа. Услышав приближающийся звук мотора, Еремин и Терко мгновенно пробудились. Они умели просыпаться в любое время. Это было их укоренившимся навыком, даже, может быть, инстинктом, без которого спецназовцу, наверное, невозможно было бы выжить в тех ситуациях, в которые его то и дело бросала беспокойная и опасная работа.
– Кажется, приехали, – сказал Терко.
– Да, – подтвердил Уве, выглянув в окно. – Это Клаус и Моника.
Через полминуты Моника и Клаус вошли в дом.
– Ну? – с ходу поинтересовался Терко.
– Кое-что нам удалось разузнать, – ответила Моника. – Возможно, не все, но не так мало. Самые ближайшие планы товарища Ульбрихта – отправиться на контрольно-пропускной пункт «Чарли» с целью вступить в переговоры с американцами и убедить их отказаться от попыток сноса Берлинской стены.
– Так я и предполагал! – с досадой воскликнул Терко. – Да-да, именно так я и думал! Наивный он человек, этот ваш Вальтер Ульбрихт! Недальновидный! Нерасчетливый!
– Почему вы так думаете? – глянул на Терко Клаус.
– Потому что это самый плохой из всех возможных вариантов! – еще с большей досадой пояснил Терко. – Наихудший в сложившейся ситуации!
– Я не понимаю… – с недоумением произнес Клаус. – Ситуация на границе – сейчас самое важное, что только может быть на данный момент. Кто, как не глава страны, должен заниматься этим делом?
– Ну да! – скривился Терко. – Явиться самолично на границу, взобраться на танк и произносить речь перед американскими солдатами!.. Это – самая подходящая публика для такого случая! Не глава государства, а, я извиняюсь, какой-то вождь подпольной революционной партии! Ему бы еще для пущего эффекта белого коня… Да ну! – махнул рукой Терко и глянул на Еремина: – Поясни ты, у тебя это лучше получится. Когда я в расстройстве, у меня иссякает словарный запас!
– Мы уже говорили вам, что в Восточный Берлин заброшена группа американских спецназовцев, чтобы похитить или ликвидировать Ульбрихта? – спросил Еремин.
Клаус и Моника молча кивнули.
– Так вот, – продолжил Еремин. – А как можно похитить или убить человека? Только если находишься где-то поблизости от него. Другого способа еще не придумали. – Еремин скупо усмехнулся. – Ну а как и где удобнее всего приблизиться к Ульбрихту? Разумеется, в толчее и неразберихе. А на контрольно-пропускном пункте, я думаю, сейчас такая неразбериха и толчея, что просто мое вам почтение! Мне продолжать или вам все понятно без дальнейших пояснений?
– Да, но при товарище Ульбрихте, наверно, будет вооруженная охрана, – с сомнением произнесла Моника. – Как же можно похитить человека, если при нем охрана?
– Еще как можно! – уверенно произнес Еремин. – Даже не сомневайтесь! Нам с товарищем, – он указал на Терко, – приходилось исполнять такие фокусы… А значит, это смогут сделать и американцы. Несмотря на охрану. Тем более что охрана-то у него – сомнительная. Черт их разберет, кто у них свой, а кто – чужой… Есть у нас, знаете ли, основания сомневаться… Может, как раз охрана и похитит. А уж от пули, если, не дай бог, такое случится, не спасет никакая охрана. И при том не будет никакого международного скандала, вот ведь какое дело! Наоборот, станут говорить, что товарищ Ульбрихт погиб от шальной пули. Сунулся не в свое дело – и вот результат. Или – пропал без вести. В неразберихе это случается. И поди потом докажи тем же американцам, что это их рук дело.
– Что нам делать? – отозвался до сих пор молчавший Уве.
– Вопрос по существу, – одобрительно произнес Еремин. – Значит, так. У вас найдется машина, в которую поместилась бы вся наша компания?
– Найдется, – кивнул Уве.
– Замечательно! – сказал Еремин. – Тогда – быстренько грузимся и в скором темпе выезжаем к Берлинской стене.