— Кажется, теперь ты готов меня выслушать? — обратился я к нему скорее строго, чем вежливо. Валерий Анатольевич еще раз провел ладонями по лицу и кивнул. Один раз, но четко и уверенно. — Ты же помнишь свою цель, правда? Стать губернатором.
— Помню, — ответил он, тут ж спохватился, нахмурился и потряс указательным пальцем в мою сторону: — Но ты же не мой помощник!
— Твоя правда, — я слабо улыбнулся. — Сам вспомнишь, откуда я?
— Ты… не помню… ох, — он снова схватился за голову.
— Кажется, память твоя серьезно пострадала, — заключил я.
И все-таки над ним поработали. Добавили страха, убрали несколько дней — причем стирание памяти зацепило еще и «пограничные» области. Мне предстояло разобраться с тем, что этот человек вообще знает.
— Хорошо, что ты помнишь про дочь. И странно, что знаешь про жену, но не помнишь про меня, — добавил я, пытаясь якобы внести ясность в ситуацию.
— И ты был там же?
— Где там? В машине? В лесу? В твоем штабе? — я наугад накидал несколько вариантов, за исключением верного, чтобы проследить за реакцией Большакова.
— Нет, это же все случилось… у меня дома. Черт… Там же полно следов!
— Нет, — коротко ответил я, уже решив, как можно вывернуть ситуацию в свою пользу.
— То есть как? Не дома? Я же не могу помнить то, чего не было на самом деле! — вскричал кандидат.
— Я имею в виду, что следов там точно нет.
— А… как… — он даже начал заикаться и тут я уже позволил себе улыбнуться чуть шире. — О… ты мне помог?
— Почему бы нет?
— А что взамен? — тут же поинтересовался Большаков.
— Да все просто.
— Душу не продам, — последовал мгновенный ответ и тут я уже обнажил зубы:
— Твоя мне и даром не нужна.
— Ха, шутник, — откликнулся он, правда как-то уныло.