Русалочья кровь

— Нет, женская, — сказал Эдуард. — Нет ли кого на примете? Ненужной? Которую искать не будут?

— Есть одна, — Николай плотоядно ухмыльнулся, и вся красота его пропала. «Да он просто балаганный уродец в богатой одежде», — осознала полуденница. Оболочка яркая, а внутри — гниль и тлен. Вот как бывает — человек хуже всякого чудища.

— И кто эта ненужная? — уточнил Эдуард.

— Настей зовут. Ходит за мной как привязанная, достала уже. Родных нет, жильё снимает.

Николай умолчал о непонятном седом парне в квартире Насти. Тем более, она тем же вечером сама к нему прибежала и хвостом вертела. После того, как Настя его недавно отшила, Николай уж собрался за ней приударить, приучить строптивицу. Но не прошло и недели, а она снова ласковой и безвольной сделалась, сама в кровать ему прыгнула. Финтам она новым за это время научилась, но всё равно. Надоела.

— Ну так приведи эту Настю ко мне. И ты, Дарина, приходи. Послезавтра утром вас жду всех к девяти.

Эдуард откинулся на спинку стула и жестом руки отослал гостей. Нужно было подготовиться к ритуалу. Выпить чужой сосуд до дна, не подавиться и ни капли не упустить — такое просто так не делается. Что ж, незнакомая Настя, жаль тебя, конечно, но услуга от полуденницы того стоит.

Глава 14

Плакун-трава, адамова голова, сон-трава. В закопчённом котле варилось и булькало зелье. Катя изредка помешивала желтоватое варево и чувствовала себя настоящей ведьмой. Последним ингредиентом станет цветок папоротника. Вот он лежит на почётном месте — свежий, налитый травяным соком, как будто вчера сорвала.

— Уже готово? — в открытом окне показался Костя.

— Нет, милый. Подожди немного. Через часок закончу и проводишь.

Хоть Константин и победил старого альфу, но ещё опасался сторонников старого порядка. Не все готовы были принять, что по поселению свободно разгуливает русалка, возлюбленная нового вожака. Молодые ребята скалились, пытались Катю покусать. Парочку щенков пришлось проучить, прежде чем остальные зубы спрятали.

Катя бросила последнюю травку, аккуратно развернула пожелтевший свиток и прочла:

«Выйду я из избы дверьми, из ворот воротами, на широкий двор, в чисто поле. Там двенадцать ветров, двенадцать вихорёв вьются, веются, по свету летают, сны собирают. Подставлю подол им, закручу, заверчу, чтобы в белы рученьки сны мне отдали. Камнем белым посреди поля встану, преградой каменной всем ветрам, пока собранным не поделятся, не расстанутся».

На поверхности зелья вздулся крупный пузырь, засиял радужными разводами и лопнул с громким хлопком. Катя скрестила пальцы и загадала, чтобы всё получилось. В старинных книгах не уточнялось как определить готовность. Говорилось только о кипении и мельтешащем пузырении. Но что под этим подразумевалось? То ли пузырей должно быть много, то ли достаточно одного красочного. Русалка перелила часть жидкости в тёмный флакон и заткнула пробкой.

— Костя, можем выдвигаться.

— А это куда? Нужно ещё? — Константин показал на котёл.

— Попроси своих вылить и земли сверху насыпать. Если рецепт верен, то мне небольшого количества хватит. А если где-то ошиблась, то и целая бочка не поможет.

Константин заверил, что всё точно исполнят и обнял свою невесту.

— Не боишься, душа моя?