– За кого же она выходит при таких расходах? – спросил Ван Лун в восторге и ужасе от такой траты денег.
– Она выходит замуж за второго сына шанхайского судьи, – ответила жена и после долгой паузы добавила: – Должно быть, они разорились, потому что старая госпожа сама говорила мне, что они хотят продать землю к югу от дома, как раз за городской стеной, где каждый год сажают рис, потому что земля хорошая и ее легко залить водой из рва под стеной.
– Продать свою землю! – повторил Ван Лун, пораженный. – Значит, они в самом деле разорились. Земля – это плоть и кровь человека.
Он задумался, и вдруг ему пришла в голову новая мысль, и он хлопнул себя рукой по лбу.
– О чем я раньше думал? – воскликнул он, обернувшись к жене. – Мы купим землю!
Они посмотрели друг на друга: он – в восторге, она – в остолбенении.
– Но ведь земля… земля… – запиналась она.
– Я куплю ее! – крикнул он властно. – Я куплю землю у знатного дома Хванов!
– Она очень далеко, – возразила жена в изумлении. – Нам придется идти целое утро, чтобы добраться до этого участка.
– Я куплю ее, – повторил он недовольным тоном, как ребенок, которому мать отказывает в просьбе.
– Хорошо бы купить землю, – сказала она миролюбиво. – Это гораздо лучше, чем прятать деньги в глиняную стену. Но почему бы не купить участок у твоего дяди? Ему очень хочется продать участок рядом с нашим западным полем.
– Эту дядину землю, – отвечал Ван Лун громко, – я и даром не возьму. Он уже двадцать лет снимает с нее урожай всеми правдами и неправдами и ни разу не удобрил ее хоть немного навозом или бобовыми жмыхами. Земля там словно известка. Нет, я куплю землю Хванов.
Он сказал «землю Хванов» так же небрежно, как сказал бы «землю Чина», – Чина, его деревенского соседа. Он теперь не ниже этих людей в неразумной, большой и расточительной семье. Он пойдет с серебром в руках и скажет без церемоний: «У меня есть деньги. Сколько стоит земля, которую вы хотите продать?» И он слышал свой голос, который говорил управляющему в присутствии старого господина: «Я не хуже всякого другого. Какая настоящая цена? Деньги у меня есть».
И жена его, прежде рабыня в кухне этой надменной семьи, будет женой человека, которому принадлежит участок земли, в течение ряда поколений возвышавшей дом Хванов. О Лан словно почувствовала его мысль, потому что сразу перестала сопротивляться и сказала:
– Ну, что же, давай купим. В конце концов, земля хорошая, на ней сажают рис; она рядом со рвом, – значит, каждый год будет вода. Это уже наверно.
И снова улыбка медленно раздвинула ее губы, – улыбка, которая никогда не освещала тусклой глубины ее узких черных глаз, и после долгой паузы она сказала:
– В прошлом году в это время я была рабыней в доме Хванов.
И они молча шли вперед, поглощенные этой мыслью.
Глава VI
Участок земли, который принадлежал теперь Ван Луну, внес в его жизнь большую перемену. Сначала, когда он достал серебро из ямки в стене и отнес его в большой дом и удостоился чести говорить, как равный, с управляющим старого господина, им овладело уныние, почти сожаление. Когда он думал о ямке в стене, теперь пустой, а прежде полной серебра, которое ему не нужно было тратить, ему хотелось вернуть это серебро. И кроме того, на этом участке придется много работать, и, как говорила О Лан, до него далеко – более ли, а это целая треть мили.