Старший сын Ван Луна был всецело поглощен своей женитьбой и едва замечал, что делается вокруг. Он ревниво оберегал свою жену от взглядов двоюродного брата отца, так что они с ним были уже не друзья, а враги. Сын Ван Луна выпускал жену из комнаты только по вечерам, когда двоюродный брат уходил со двора вместе с отцом. Но когда он увидел, что эти трое вертят его отцом как хотят, он вспылил, потому что был горячего нрава, и сказал:
– Странно, что ты заботишься об этих трех тиграх больше, чем о родном сыне и о его жене, матери твоих внуков. Если так, то нам лучше обзавестись своим домом.
Тогда Ван Лун откровенно сказал ему то, чего до сих пор не говорил никому:
– Я ненавижу всех троих, и если бы я только знал как, я бы отделался от них. Но мой дядя – вожак шайки грабителей, и пока я кормлю его и нянчусь с ним, мы в безопасности, но нам нельзя ссориться с ними.
Услышав это, старший сын остолбенел, вытаращив глаза, но, поразмыслив об этом некоторое время, он рассердился еще больше, чем прежде, и сказал:
– А если столкнуть их всех в воду как-нибудь ночью? Чин столкнет тетку: она толстая, рыхлая и беспомощная, я – твоего двоюродного брата, который постоянно заглядывается на мою жену, а ты – своего дядю.
Но Ван Лун не мог пойти на убийство, он не мог убить родных, даже если ненавидел их, и сказал:
– Нет, даже если бы я и мог столкнуть брата моего отца в воду, все же я не стал бы этого делать, потому что другие бандиты узнали бы об этом. А пока он жив, мы в безопасности, когда же он умрет, то нам придется дрожать за свою жизнь, как дрожат в наше время все, у кого хоть что-нибудь есть.
Оба они замолчали, напряженно обдумывая, что им делать, и молодой человек понял, что отец его прав, что убийство не выход из положения, а нужно искать другой. Наконец Ван Лун сказал в раздумье:
– Если бы можно было найти способ держать их здесь, только обезвредив и укротив, как бы это было хорошо! Но таких чудес не бывает.
Тогда молодой человек хлопнул в ладоши и закричал:
– Ну, ты мне подсказал, что делать! Купим для них опиума и еще опиума, и пусть курят, сколько хотят, как делают богачи! Я снова подружусь с двоюродным братом и заманю его в чайный дом в городе, где можно курить, и мы купим опиума для дяди и его жены.
Но Ван Лун сомневался, потому что эта мысль не ему первому пришла в голову.
– Это будет стоить очень дорого, – сказал он медленно, – ведь опиум дорог, как нефрит.
– Ну, содержать их стоит дороже нефрита, – возразил молодой человек, – да, кроме того, нам приходится терпеть их высокомерие, а жене моей – дерзкие взгляды брата.
Но Ван Лун согласился не сразу, потому что это было нелегко сделать и обошлось бы в добрый мешок серебра.
Очень может быть, что они никогда этого не сделали бы и все осталось бы по-прежнему до тех пор, пока не спала бы вода, если бы не произошло одно событие.
Дело было в том, что сын дяди Ван Луна стал заглядываться на вторую дочь Ван Луна, которая была ему близкая родственница и по крови все равно что сестра. Вторая дочь Ван Луна была очень хорошенькая девочка, похожая на среднего сына, который стал купцом, только маленькая и легкая, и кожа у нее была не такая желтая, как у брата. Кожа у нее была светлая и бледная, словно миндаль в цвету, и у нее были тонкие красные губы, маленький нос и маленькие ножки.
Двоюродный брат поймал ее однажды вечером, когда она шла одна по двору из кухни. Он грубо схватил ее за грудь, и она взвизгнула. Ван Лун выбежал и ударил его по голове, но он не выпускал ее, словно пес, вцепившийся в кусок украденного мяса, так что Ван Луну пришлось вырывать дочь силой.
Тогда двоюродный брат хрипло засмеялся и сказал: