Призраки забытых могил

– Кто тебя, жирную шлюху, полюбит? – не унималась Матвей.

– А если я похудею?

– Шлюхой же все равно останешься!

– Нет. И ты не поняла. Я мечтаю полюбить сама. Так, чтобы никто не существовал для меня, кроме этого человека. Чтоб был светом в моем окне. Врубаешься?

– Неа.

– А я – да, – похлопала Тюлю по руке Элиза. – Но твою мечту сложно визуализировать. Проще объяснить на примере Ленки. Она грезит о хорошей скрипке. Еще в консерваторию поступить мечтает. Значит, ей надо взять лист бумаги, наклеить на него два фото как минимум. Вуза и инструмента. Смотреть на них, представлять, как она будет играть, как ходить на занятия. Можно добавить картинку Ла Скала или Большого театра. Ты же там хотела бы выступать? А жить где? И с кем?

– С Лучано Паваротти!

– Он же старый, – скривилась Матвей. – И толстый.

– Зато гениальный.

Они болтали, попивая пиво. Когда оно кончилось, сходили за добавкой. Купили самого дешевого, потому что денег никто за этот день не заработал. Даже Тюля.

* * *

Дед Элизы умер в конце августа. Похороны были пышными, их оплатил фонд культуры. Но больше ничем не помог. Памятник ставить пришлось сыну. А на что? Сбережения заслуженного деятеля искусств сгорели еще в девяностых, а сын его получал копейки. Леонид Ильич решил продать дачу. На нее уже несколько лет не ездили, и дом прогнил, сад зарос. Но место было классное. Ближайшее Подмосковье, железнодорожная станция рядом. Элизу отправили туда, чтобы привести дачу в порядок. Она взяла с собой Пилу. В доме хранилось много дедушкиных книг, альбомов. Были пластинки, кассеты. Ленке все это могло как музыканту пригодиться.

Тогда-то они и встретили последнего члена их банды лифчиков. Так они шутя называли свою компанию. То была красавица Маринка, Мара. Или Одесса.

Она родилась в этом городе, прожила в нем до семи лет. А потом мама Маринки, Роксана, простая продавщица с рынка, встретила принца, который забрал ее в Москву. Принцы в те времена были тесно связаны с криминалом. У них имелись самые крутые дома и тачки. Они не считали денег, делали королевские подарки своим женщинам. Маринкину мать ее браток обвешал золотом, бриллиантами, закутал в меха, усадил за руль «Мерседеса». Ее дочку тоже не обделял. Она в лучшую школу пошла. И тоже гоняла на «мерине», пусть и детском, по приусадебному участку в гектар. Об этом отчиме Мара дурного слова не сказала. Да, он не был ангелом, но к близким относился с теплом. На Роксану руки не поднял, ее дочь ничем не обидел. Жаль, долго не прожил. Убили его вскоре. Меньше года жировали Маринка с родительницей. А когда похоронили братка, их из дома попросили. Машины отобрали. Половину шмоток.

Они выходили за ворота усадьбы, обвешанные золотом, в мехах. А это был солнечный май. Соболя, что мать на Мару нацепила, волочились по асфальту.

Роксана тогда сняла дом в том же поселке. Точнее, часть его. Продала кольцо с бриллиантом, смогла заплатить за полгода. Думала, быстро найдет себе нового мужичка при бабках, но увы. Те, кого она рассматривала, готовы были переспать с красавицей Роксаной, даже подарочек ей сделать, но не взять на себя ответственность за нее и дочь. Раз повезло, и хватит! Пришлось женщине снова на работу устраиваться. Опять на рынок, но уже подмосковный.

Маринка тем временем пошла во второй класс уже обычной школы. Еще и сельской! Она будто попала в другой мир… Очень злых людей. Педагогов, детей, поваров, техничек. Но ничего, привыкла. Помогло то, что в нее, красавицу, влюбился самый популярный мальчик средней школы. Но и остальные пацаны неровно к Маре дышали. Что неудивительно, ведь она пошла в мать и уродилась красавицей.

Зарплаты продавщицы ненадолго хватало. Девочки привыкли жить на широкую ногу. Даже, затянув пояса, тратили больше, чем Роксана получала. Поэтому приходилось продавать украшения, меха. Когда осталась лишь пара колец и сережек, решила отдаться хозяину дома, чтоб хотя бы за аренду не платить. Так и закрутилось у Роксаны с Косматычем. Так его Мара называла. Мужик был весь в волосах: на голове лохмы, борода нестриженая, тело все в шерсти. Он был старше Роксаны, но в пятьдесят холостяком оставался. Та не понимала почему. Крепкий, непьющий, с домом и участком, на котором выращивал овощи на продажу. Еще и электриком работал и разводил кур.

Мара его побаивалась. И не только из-за внешности. Постричь, побрить, будет обычный мужик. Смотрел он всегда на нее как-то странно. Она думала, зло, а оказалось, с вожделением. Присмотрел красивую девочку, когда той еще и восьми не исполнилось. Пустил ее с матерью к себе в дом. Сначала просто подглядывал за ней, бельишко нестираное воровал. Потом позволил Роксане себя в постель затащить. Хорошо ее отодрал в первый раз. Все благодаря их с дочкой сходству. Потом хуже стало получаться у него. Роксана думала, возраст. А Косматыч просто не хотел ее.

Он изнасиловал падчерицу, когда той исполнилось одиннадцать. Сделав это, пригрозил: «Расскажешь кому, я вас с матерью выгоню!» И Мара молчала. Долго. Целых два года. А когда не выдержала и поделилась с Роксаной своей болью, та ей не поверила. Обозвала врушкой и малолетней шлюшкой.

Маринка не знала, как ей жить дальше. Еще кому-то рассказывать? Но если ей мать родная не поверила, что о посторонних говорить? И тогда в неокрепшем мозгу девочки созрел план. Она решила заразить отчима срамной болезнью, чтоб у него писька сгнила и отвалилась. Дабы подцепить ее, пошла к известной в поселке шалаве. Ее так все и называли – Шалавой. Многие даже имени этой пьющей придурковатой женщины не знали. Она была залетной. Приехала на электричке в компании пьяненьких работяг, строивших особняк кому-то из новых обитателей поселка, с ними пожила в вагончике, давая всем подряд, а когда дом был сдан, поселилась у местного самогонщика. Маринка взяла трусы Косматыча, простыню, на которой он спал, а заодно его мочалку и за шоколадку попросила Шалаву на всем этом посидеть. Думала, пристанет венерическая зараза к вещам и переберется на отчима… Но пристали и перебрались только лобковые вши. Пришлось Косматычу сбривать волосы в паху, поскольку керосином он паразитов не вытравил.