– Вот! Куртка обладает удивительным цветом: олени его вообще не видят, людей он гипнотизирует настолько, что они только его и запоминают. А меня не замечают. И у нее шестнадцать карманов, из которых четыре потайные.
– А ты мосты взрывать собираешься? Тайком от северных оленей? Сними шапку немедленно, не валяй дурака. Тебя в самолет не пустят.
– И вот опять ты ошибаис-ся. На меня никто даже внимания не обратит. Забьемся?
– Кальсоны взял?
– Все здесь, – Гурский кивнул на большую дорожную сумку, которая на три четверти была пуста.
– Поменьше у тебя нет, что ли?
– Все продумано.
– Ладно, тебе жить.
– А я тебе докажу, вот увидишь, – Адашев, выйдя из квартиры, запер дверь и спускался по лестнице, стараясь переступать через одну ступеньку.
– Саша, иди как люди ходят, ебанешься.
– Не могу. Я должен настроиться на экстраординарное поведение. Это сделает меня невычисляемым, а следовательно, и неуловимым. И собьет со следа погоню. Проверено.
– Какая, на хрен, погоня? Кому ты нужен? Топай давай, экстраординарный ты наш.
– Так я и топаю, чего пристал? Сам же раззвонил всем – и Ирине этой, и братцу ее. И про трубку, и про выставку, и про Комсомольск. Умный ты сильно, как я погляжу. Да сейчас об этом уже кто угодно знать может. А на Хабаровск еще вчера через Москву махнуть можно было с пересадкой, я узнавал, между прочим. Так что не один я, возможно, эту трубку там искать буду. Наверняка еще люди есть, которые свой отдельный интерес к ней имеют. А они, между прочим, могут быть вооружены и опасны. Понятна моя мысль?
– Да иди ты… Сколько сегодня выпил-то?
– Достаточное количество промиллей в организме имеем. Еще вопросы есть?
– Есть: «Зачем?»
– Акрофобия. Я же говорил.
– Ты что, на самом деле летать боишься?
– Боюсь я только выстрела в упор и микробов. От первого не увернуться, а вторых, гадов, не видно. Но они тоже убивают. А летать самолетами – опасаюсь. В аэроплане я беспомощен ситуационно. Что бы ни приключилось, от меня лично ничего не зависит. При кораблекрушении хоть за обломок доски ухватиться можно и выплыть, а тут… А от ощущения высоты еще и в заднице щекотно. Мне не нравится. Выход один: залудить и задрыхнуть. Наркоз-анабиоз.
– И ты всю жизнь вот так и летаешь?
ebooksa