– Умер?
– Вы тут не умничайте, а то я сменного позову, он вам все растолкует. А вы еще и пьяный, нечего на меня дышать.
– Вот и позовите, – присоединился к Гурскому полковник.
– Не буду я никого звать.
– Еще как будете, – зло сказал Александр.
– И нечего на меня так зыркать, много вас тут… – она потянулась к телефонной трубке.
Через некоторое время к ним подошел хмурый мужчина в синей летной форме.
– Сменный заместитель начальника аэропорта, – представился он полковнику. – Сугак Алексей Алексеич. Что случилось?
– Ну как что… рейс задерживается, а это вот… – полковник повел рукой в сторону переполненного зала. – Даже присесть негде. До утра… – И почему-то посмотрел на Гурского.
– Керосина нет, – привычно бросил замначальника и тоже посмотрел на Александра.
– Ну хорошо, – пожал плечами Гурский, осознав, что неожиданно для самого себя стал делегатом от многочисленных угнетенных пассажиров в их борьбе с администрацией аэропорта за свои права. – Нам понятно, что нет керосина. Это мы понять можем. Но именно на этот случай у вас и должна быть гостиница. Мы же не в гости к вам домой напрашиваемся, мы все туг деньги заплатили.
– Была гостиница. Теперь нет, закрыли.
– И ничего нельзя сделать? – робко спросила женщина с усталым лицом.
– А что я могу?
– Вы можете открыть нам депутатский зал, – терпеливо подсказал Гурский. – Или как он теперь у вас называется – Ви Ай Пи? Вот мы и есть те самые персоны, мы, еще раз повторяю, честно заплатили за свои билеты, вступив тем самым с вами в договорные отношения. Мы свои обязательства выполнили, а вы нет. Вы создали нам проблемы и отказываетесь их решать.
– Ничего не могу сделать.
– Пустите в свой кабинет женщин с детьми, там хоть тепло наверняка.
– Не могу.
– Откройте депутатский зал.
– Не имею права.