– Извините, – обратился он к мужчине, который явно шел в аэропорт на работу. – А здесь магазина где-нибудь поблизости нет?
– Тебе водки, что ли?
– Водки.
– Вон там, видишь, автостоянка? Мимо нее налево, и там увидишь. – Мужчина скрылся за дверью.
«А как он догадался? Ну да, – Гурский провел ладонью по подбородку и щеке, – видок у меня небось… да и амбрэ. Не в кондитерский же, на самом-то деле».
Найдя в указанном «языком» направлении искомую торговую точку, он купил там пол-литровую бутылку «Смирновской», картонный пакет апельсинового сока и две пачки сигарет. Отошел к высокому подоконнику, наполнил на две трети флягу, долил соком и задумчиво посмотрел на оставшуюся в бутылке водку.
– Вам стаканчик? – понимающе предложила скучавшая в пустом на этот час магазине продавщица.
– Вы полагаете?
– А чего тянуть-то? Вон и пирожки у меня возьмите, с капустой, свежие. Или колбаски.
– Ну-у… окажите любезность. Продавщица достала из-под прилавка и протянула чистый стакан.
– Так что – колбаски?
– Нет-нет, пирожок, пожалуйста, с капустой.
– Берите два, они вкусные, я вам сейчас разогрею, – она положила два пирожка на тарелку и засунула в микроволновку.
«А вот еще, – думал Гурский. – Ведь все беды русского человека от водки. И в то же самое время сколько сочувствия к выпивохе, сколько участия. Главное, чтобы не матерился и в рыло не норовил закатать. И ему все двери откроют, последним поделятся. Бывает, конечно, нарвешься иной раз на исключения, вроде той стервы в справочном окошке или ее начальника, но на то они и исключения, И тем более – при исполнении. Нет никого душевнее русского человека, когда он под мухой, и бездушнее, когда – при исполнении. Парадокс. Загадка русской души».
Печка звякнула, продавщица вынула из нее пирожки, переложила их на прохладную тарелку и протянула Александру вместе со вторым чистым стаканом.
– Вот, возьмите, вам же запить, наверное, надо.
– Дай Бог здоровья.
Жизнь аэропорта тем не менее осуществлялась обычным размеренным образом.
В зале ожидания все так же изнывали от неприкаянности пойманные в ловушку самого ненавязчивого сервиса в мире пассажиры.
К старожилам присоединялись партии новых несчастных, которых угораздило лететь теми рейсами, что садятся на дозаправку в обескеросиненном порту, но время от времени кого-то все-таки приглашали на посадку, и остающиеся провожали их нехорошими взглядами.