— Ты когда-нибудь слышала это имя?
Она подняла свои синие глаза на меня, и что-то в этих кристально чистых омутах заставило меня вздрогнуть. Дихотомия света и тьмы, поняла я.
— Я слышала это имя. Она была дочерью птичницы.
— Птичницы? — переспросила я в замешательстве.
— Тилли Паттершоу. Мы так её называем.
— А разве не логичнее так называть Кэтрис? Она ведь орнитолог.
— Кэтрис исследует птиц, Тилли заботится о них. Она их спаситель. И, наверное, она знает о них столько же, если не больше, чем кто-либо здесь, в том числе Кэтрис. Вам стоит увидеть её двор. Иногда они слетаются к ней сотнями.
Мне вдруг представились уставившиеся на меня вороны.
— Ты часто её навещаешь?
Сидра настороженно оглянулась через плечо.
— Мне нельзя туда ходить. Но я люблю птиц. Особенно птенцов и певчих. Кэтрис же изучает хищников.
Я постаралась не выдать в голосе излишнего любопытства:
— Почему тебе туда нельзя?
Ещё одна пауза.
— Тилли не одна из нас.
— Что ты имеешь в виду?
— Она не из Эшер Фоллс.
— Но она прожила здесь большую часть своей жизни.
— Она до сих пор считается чужаком для таких людей, как моя мать и Луна.
Иронично, учитывая, что Тилли, скорее всего, прожила здесь дольше, чем они.