Когда Настя закончила говорить, в окнах соседних многоэтажек уже горели огни. Дважды приходил доктор, но Настя оба раза бесцеремонно выставляла его за дверь. Впрочем, врачебная помощь Полу не требовалась. От всего услышанного он окончательно пришел в себя. Даже головная боль утихла, превратилась в фоновую и лишь изредка напоминала о себе короткими вспышками.
Из рассказа Насти Пол узнал, что ФСБ с подачи Интерпола давно следила за Гареевым, который был замешан в махинациях с ценными бумагами международных инвестиционных фондов. Накопать компромат на хитрого и умелого дельца было крайне сложно. Гареев не оставлял следов и свидетелей. Но в ходе разработки выяснилось, что он немало наследил по криминальной части и в родном Отечестве.
— Мы разрабатывали его два с лишним года. Внедряли своих людей в его окружение, вербовали сотрудников, задействовали горизонтальные связи за рубежом, следили за перепиской, устанавливали прослушку, — рассказывала Настя, расхаживая по палате.
Пол слышал, как негромко, но отчетливо постукивают ее каблучки.
— И ничего. Он хитрый, осторожный и совершенно без тормозов, что называется. Когда понял, что в числе топ-менеджеров инвестиционной компании, занимавшейся сбором и вложением средств в международные проекты, есть крот, подстроил автокатастрофу в Италии. Микроавтобус улетел с обрыва. Пять трупов. Один из этих людей был нашим агентом, остальные — случайные жертвы. Ни мы, ни итальянцы ничего не смогли доказать.
— Ты… вы прямо демона какого-то описываете. — Пол усмехнулся. — Международный преступник вселенского масштаба. Доктор Зло, как в кино.
Настя перестала прохаживаться вдоль окна, остановилась, посмотрела на Пола.
— Доктор Зло — очень точное определение, — без тени улыбки сказала она. — Есть некий международный благотворительный фонд. Объем его средств — пятьдесят девять с лишним миллиардов долларов. Гареев через одну из своих компаний предложил руководству фонда привлекательный инвестиционный проект, параллельно завязанный на благотворительность. Речь шла о строительстве больничных кластеров на Гаити, где ситуация вечно балансирует на грани гуманитарной катастрофы. Менеджмент фонда просчитал варианты и согласился на сделку. Речь шла о пяти миллиардах долларов. После первого транша Гареев начал всячески затягивать сроки, дожидаться следующих проплат. Когда на счетах подставных фирм скопилось двадцать семь миллионов долларов, деньги были выведены в… в общем, украдены. Естественно, подставные фирмы тут же перестали существовать, документация пропала, люди тоже. Двух аудиторов фонда, занимавшихся этим делом, нашли мертвыми в Лондоне. Официальная версия — отравились угарным газом в машине.
— Ладно, я понял масштабы. — Пол поскреб подбородок, заросший колючей щетиной. — Доктор Зло, значит. Но я-то тут при чем?
— Все просто. — Настя сложила руки на груди, прислонилась к стене возле окна. — У нас все время не хватало улик. Гареев действовал с математической точностью и скрупулезностью. Мы искали, на чем он может проколоться, и не могли найти. Мало того! Этот тип начал вести против нас ответную игру и завербовал, попросту говоря, купил человека из аналитической группы.
Пол присвистнул. На самом деле его впечатлило не то, что Гареев не побоялся выступить против всесильной ФСБ, а то, что Настя назвала его деятельность ответной игрой.
«Для них это все действительно игра, — подумал Пол. — Для меня — жизнь. А для тех топ-менеджеров в Италии и аудиторов в Англии — смерть».
— Нужно было, чтобы он на чем-то прокололся, отвлекся, перестал быть роботом, математической машиной, — продолжала Настя. — Психологи подсказали, что это произойдет, если объект начнет рефлексировать, проявит эмоции.
Пол чувствовал, что сейчас услышит что-то плохое, связанное с ним и с его семьей.
— Анализ биографии Гареева и его прошлых связей дал нам несколько фамилий. Выяснилось, что на стадии первоначального накопления капитала он допускал промахи и даже пару раз — серьезные провалы…
— Самый большой провал был тогда, в Нижнем, когда они с отцом делили банк? — спросил Пол.
— Именно, — подтвердила Настя. — У нас, как я уже сказала, не хватало улик для задержания Гареева, подозреваемого при этом в таких серьезных преступлениях, как заказные убийства, махинации с ценными бумагами, уклонение от уплаты налогов, дача взяток и незаконное лоббирование. А когда возникло дело Мальцева, руководство сделало ставку на тебя. У нас посчитали, что личная мотивация поможет тебе расколоть Гареева.
— И тебя внедрили ко мне? — мрачно спросил Пол.
— Не внедрили. Это не совсем правильный термин в данном случае. — Настя позволила себе улыбнуться. — Я, говоря современным языком, была агентом под прикрытием, твоим куратором и, если угодно, ангелом-хранителем.
Пол припомнил все обстоятельства, при которых познакомился с Настей, и помрачнел еще больше. Он устал, хотел пить и чтобы все закончилось. Но у него накопилось слишком много вопросов.