Чуть свет, с собакою вдвоем

Через три недели в Лавелл-парке нашли тело Кэрол Брейтуэйт. Сказали, что пролежало три недели. Даже Барри смог сложить два и два. Стрикленд убил ее и забрал ребятенка.

* * *

Гостиная Марджори Балкер. Павильон. Ночь.

Марджори Балкер. Кто вы такие? Что вы тут делаете?

Первый Бандит. Мы ищем Винсента. Где он?

Марджори Балкер. Не знаю, я не знаю, где он.

Второй Бандит. Ты что думаешь, лапуся, мы идиоты?

Марджори Балкер. По какому праву вы сюда врываетесь? Убирайтесь вон!

Первый Бандит. Сначала дождемся Винса, дорогуша. Я тебе советую срочно звякнуть своему голубоглазому мальчонке и сказать, что, если он не возьмет ноги в руки и не прискачет сюда, его престарелая мамочка отправится на погост червей кормить.

Марджори Балкер. Еще чего не хватало. Не для того я воевала с Гитлером, чтоб испугаться каких-то школьных драчунов.

Она озирается, видит кочергу у камина.

Первый Бандит (Второму Бандиту). Живенькая пташечка, а?

Второй Бандит (Первому Бандиту). Да нет, ворона дряхлая. (Марджори.) Кончай геройствовать, дорогуша.

Марджори Балкер (хватая кочергу). Я вас не боюсь.

Они дерутся. Первый Бандит бьет Марджори и отшвыривает на пол. Она ударяется головой о каминную решетку.

Не взрыв, но всхлип.[158] Режиссер лично принес ей сценарий, сочувственно скривив лицо. Уведомление о казни. Бедная старуха Марджори Балкер кончит плохо. Плохой и приторный конец, как засохший карамельный пудинг.

— Берегись, Тилл, — сказала Джулия, когда режиссер зашагал к ним. — Он, похоже, тащит тебе приглашение на корабль мертвых.

— Ну вот и все, дорогая, — сказал режиссер Тилли. — Конец.

А теперь Саския с ней нянчится, будто Тилли — бедный инвалид. Принесла ей кружку теплого молока с медом и тарелку печенья, а еще свою шаль, обернула Тилли плечи.

— Как-то это неожиданно, да? — сказала Саския. — Помню, когда меня убили в этой ужасной автокатастрофе в «Холлиоуксе»[159] — мой парень был психопат, хотел подложить бомбу в церкви на моих похоронах, помните? Ну еще бы, незабываемо. Я когда прочла сценарий, у меня аж поджилки затряслись, но потом меня номинировали на лучшую актрису в мыльной опере, так что ничего. Вот увидите, все будет хорошо. И вообще, вам бы покой не помешал, правда? Не в мире покоиться, конечно, а передохнуть, днем телик посмотреть, сделать себе подарок — заглянуть в салон красоты.

Слава богу, потом Саския выдохлась и, неопределенно махнув рукой Тилли, утопшей в подушках, сказала: