Чуть свет, с собакою вдвоем

— Не моя.

— Тогда, само собой, все хорошо, — сухо ответил Джексон.

Обе пассажирки глядели слегка ошалело — он не раз видел такие лица у тех, кто выжил. Беженцы, спасшиеся от катастрофы — пожара, землетрясения, — люди, бежавшие из дому в чем были. Наверное, домашнее насилие. Война на семейном фронте — от чего еще бегают женщины с детьми?

Прошло несколько минут, потом женщина сказала:

— У меня сломалась машина, — как будто это объясняло их состояние. Устало вздохнула и прибавила, в основном сама себе: — Длинный выдался денек.

— Сейчас семь утра, — удивился Джексон.

— Я и говорю.

Он снова глянул в зеркало — женщина уже пристегнула девочку. Ремень велик — как бы не придушить ребенка, если резко затормозить. У Джексона давно не бывало детского сиденья в машине. Если требовалось возить Натана, приходилось одалживать сиденье у Джулии, что раздражало ее сверх меры — во всяком случае, по мнению Джексона.

Он и сам себе не признавался, но, вообще-то, нервничал — туман, леса, девчонка из «Мидвичских кукушат»,[137] не говоря уж о страхе, которым дышала женщина, — не шекспировская комедия, а эпизод «Сумеречной зоны».[138]

Женщине, похоже, было все равно, куда они едут, — куда угодно, лишь бы не туда, откуда они пришли. Вообще большой вопрос, важно ли, куда едешь, — все равно ведь окажешься не там, где ожидал. Что ни день сюрпризы, садишься не в тот поезд, не в тот автобус. Девчонка открывает ящик и получает совсем не то, на что рассчитывала.

— А вы не хотите знать, куда я еду? — спросил он после целой вечности молчания.

— Да не особо, — ответила женщина.

— Волшебное таинственное путешествие,[139] значит, — бодро сказал Джексон.

* * *

— Ничего не могу поделать, сынок, — волнуюсь за тебя. Я твоя мать, у меня работа такая — волноваться.

— Я знаю, мам, и пойми меня правильно, я тебя за это люблю, но со мной все хорошо, честное слово.

— Что ж, тогда иди, только помни: все работа да работа — так Джек станет очень скучным. — (Они целуются.) — Пока, милый. Увидимся в пятницу, и тогда…

— Вообще-то, Тилли, реплика другая: все работа да работа — так Винс станет очень скучным.

— Да?

— Я подозреваю, это должно быть, как бы это сказать, смешно.

— Смешно? Это смешно? — удивилась Тилли.