Потом – протекли, наверное, две окрашенных алым минуты с момента начала катастрофы – Самоходная Развалюха изобразила последний зверский прыжок и наконец замерла.
– Вылезай! – крикнул я Зельде. – Вылезай! Живо! Она сейчас взорвется!
В наступившей тишине тот факт, что она не отозвалась и не тронулась с места, а только продолжала издавать тот же занятный затяжной звук, показался мне исполненным зловещей значимости.
– Вылезай! Ты что, не слышишь? Колесо отвалилось! Нас волочит по земле! Вылезай!
Возбуждение мое внезапно сменилось яростью. Она смеялась! Она хохотала! Она сгибалась пополам от необоримого веселья. Я чувствительным толчком выдворил ее из машины и полуволоком-полуугрозами оттащил на безопасное расстояние.
– Господи боже мой! – Я стоял, отдуваясь. – Колесо отвалилось! Ты что, не поняла? Колесо – мы потеряли колесо!
– Я заметила! – ответила Зельда, трясясь от хохота. – Потому что на месте его больше нет.
Захлестнутый негодованием, я отвернулся. Самоходная Развалюха стояла, слегка подрагивая, в зловещем молчании. За ней на две примерно сотни ярдов тянулся хвост из искр. Скорее на нервной почве, чем из осознанных побуждений, я нетвердой рысцой припустил в ту сторону, куда уехало колесо, – кстати, это был Санта-Клаус. По моим смутным представлениям, оно уже успело докатиться до Капитолия или громоподобно известить о своем прибытии швейцара в «Нью-Уилларде». Я оказался не прав. Санта-Клауса я обнаружил всего в двух кварталах – он мирно лежал на боку и невозмутимо дремал, судя по виду, целый и невредимый. Вокруг него в сгустившихся сумерках собралась стайка ребятишек, которые попеременно таращились на колесо и на звездное небо, видимо пребывая в убеждении, что Санта-Клаус – это метеорит, свалившийся прямиком из рая.
Пытаясь сохранять внушительный вид, я протолкался через стайку.
– Так, – сказал я отрывисто и деловито, – это – мое!
– А кто возражает-то?
Видимо, они решили, что я катал это колесо вместо обруча.
– Оно отвалилось, – прибавил я, начиная, по мере того как отступало возбуждение, чувствовать себя идиотом. – Я его с собой заберу.
Я вскинул колесо на плечо – стараясь по мере сил сохранять достоинство перед лицом юных созданий – и побрел обратно к Самоходной Развалюхе, до которой было два квартала; ее, как выяснилось, уже обступила жадная до зрелищ публика.
Я подошел к Зельде, и мы стали таращиться вместе с остальными. Машина, опиравшаяся задней осью на мостовую, напоминала трехногий стол. Восхищенные колумбианцы – по большей части они обосновались на соседних верандах, одетые совершенно по-домашнему, – со всех сторон отпускали комментарии:
– Колесо отлетело?
– Ого! Глянь-кась на ентот автомобиль!
– Угу. Колесо отлетело.
– Что там произошло? Колесо отлетело?
– Да ну?
ebooksa