То был молодой человек, солдат, вернувшийся с войны, еще донашивавший часть формы. Я взбодрился. Все технические премудрости, от забивания гвоздей до прикладной динамики, являются для меня тайной, покрытой мраком, и случись это несчастье посреди Сахары – я бы, видимо, сперва прошагал пешком до ближайшей автомастерской в Каире и только потом сообразил, что машину можно было бы подлатать и ехать на ней дальше. Вдохновленный молодым солдатом и еще одним благорасположенным зевакой, который немедленно скинул пиджак, я принялся за привычные поиски домкрата. Десять минут спустя Самоходная Развалюха была укомплектована обратно и, на мой непрофессиональный взгляд, выглядела совсем как новенькая.
Признательный и слегка ошарашенный, я по очереди отвел своих помощников в сторону и попытался «как минимум компенсировать потраченное время», но они решительно отказались. Солдат отверг плату вполне непринужденно, а его помощник, как мне показалось, даже слегка обиделся.
– И над чем, скажи на милость, ты так хохотала, когда хлопнулась эта штука? – осведомился я у Зельды, когда мы наконец покатили дальше с осмотрительной скоростью пять миль в час.
Она хихикнула вдогонку былому веселью:
– Ну, было в этом что-то такое – колесо скачет по улице как бешеное, а мы трюхаем следом, а у тебя на лице такое дурацкое выражение, и ты тянешь за экстренный тормоз и орешь, что она сейчас взорвется.
– Не вижу в этом ничего смешного, – резко оборвал ее я. – А представь себе, если бы я тоже смеялся и никто не потянул бы за экстренный тормоз, – где бы мы в итоге оказались?
– Скорее всего, примерно там же.
– Вот и нет.
– Вот и да. Машина все равно сама остановилась. Этот человек так сказал.
– Какой человек?
– Ну, солдат.
– Когда это он так сказал?
– Ну, тогда. Сказал, что экстренный тормоз автоматически отсоединился, когда отлетело колесо. Так что ты мог спокойно смеяться, это ничего бы не изменило.
– Все равно, в принципе я был прав.
– Зато я развлеклась, а ты нет, – а ведь мы поехали развлекаться.
Оскорбленный столь пренебрежительным отношением к моим подвигам, я остановился перед «Нью-Уиллардом» – и тут немедленно нарисовалась новая проблема. А пустят ли нас туда? Мы – я в особенности – мало напоминали почтенных и состоятельных людей, обычных клиентов модных отелей. Мой внешний вид можно было вкратце описать так: черно-ржавая руина. Руки мои представляли собой две серых полоски масла и грязи, а лицо напоминало физиономию чрезмерно старательного трубочиста. Зельда тоже была вся в пыли и, по ее женским меркам, выглядела куда менее презентабельно, чем я. Нам потребовалось собрать всю свою отвагу, чтобы оставить Самоходную Развалюху под презрительным присмотром швейцара и войти внутрь. Войти? Ворваться – куда более подходящее слово. Мы промчались через вестибюль, точно преступники, спасающиеся от погони, и взяли в оборот перепуганного портье, пустившись в многословные извинения.
– Мы приехали на шине – в смысле, на машине! – вскричал я в бурном порыве. – На шине из Коннектикута – в смысле, на машине. Нам нужны номер и ванна. Нам нужен номер С ВАННОЙ!
Я понимал, как важно с первой же минуты дать ему понять, что мы не принадлежим к содружеству записных замарашек и что достаточно некоторого количества горячей воды, чтобы из грязных коконов выпорхнули две прекрасные бабочки.
Он принялся вяло рыться в своем гроссбухе. Я понял, что нужно надавить посильнее.
– Снаружи стоит мой «экспенсо» – мой «ЭКСПЕНСО»! – Я сделал паузу, давая ему возможность провести мысленную параллель между «экспенсо» и несметным богатством, а потом прибавил: – А в Вашингтоне есть автомастерская? В смысле, поблизости? В смысле, не прямо в отеле, а неподалеку? Видите ли, мой…
ebooksa