Учитель для ангела

— А ты догадлив, — прокомментировал его слова ратава-корги, — даже странно, что трансформация в аватара не превратила твои мозги в кашу. Да, я собственными руками вырежу сердце предателя из его груди, — зло прошипел он, вдруг сбрасывая маску снисходительного добродушия, — вот только есть опасение, что нож сломается об этот обломок камня.

— Прошу тебя, не делай этого, — взмолился Вран, в один миг растеряв всё своё самообладание, — эту боль Эва не вынесет. Это же я заставил тебя страдать, Ро, вот и отыгрывайся на мне, а её не за что карать.

— Просишь? — взгляд ратава-корги так и сочился ядом. — Я тоже тебя просил, помнишь? Вспоминай об этом почаще, пока будешь корчиться от боли, — он поднялся из кресла, как бы завершая аудиенцию, но перед дверью снова обернулся к пленнику. — Извини, что приходится ждать, мне нужно подготовить декорации к последнему акту нашей драмы. Но ты ведь не против того, чтобы пожить в этой локации ещё пару часов?

Дверь захлопнулась за спиной мстительного ратава-корги, оставляя Врана в полном душевном раздрае. Нет, предстоящая экзекуция его не особо волновала, сталкеру и не через такое приходилось проходить в своих спасательных миссиях, его душа болела за судьбу Эвы. Мысль о том, что она получит в подарок сердце любимого мужчины, вырезанное из его груди безжалостным палачом, была настолько неприемлемой, что ум аэра просто отказывался поверить в подобную перспективу. Какие бы негативные чувства ни испытывал ратава-корги к бывшему другу, но он должен был понять, что осуществление его живодёрского плана станет для Эвы настоящим концом света. Этот кошмар неизбежно сломает её жизнь, и образ кровоточащего сердца будет преследовать несчастную женщину до самой смерти, а в худшем случае ещё и в следующих воплощениях.

Наверное, Врану даже повезло, что палач предоставил своей жертве два часа форы. Этого времени ему как раз хватило, чтобы убедить себя в том, что угроза Ро была просто элементом психической обработки, и тот не станет доводить свой план до конца. Увы, жизнь показала, что надежда Врана на великодушие палача была несостоятельной, и всё же она позволила смертнику взять свои нервы под контроль и успокоиться, так что во время казни его лицо оставалось бесстрастным как у мраморной статуи, а с губ не сорвался даже тихий стон. Наверное, не будь сознание Ро всецело поглощено жаждой мести, он бы сумел сообразить, что физическая боль была для его жертвы спасением от боли душевной. В каком-то смысле Врану даже повезло, что палач выбрал столь варварский способ убийства, иначе тревога за любимую женщину просто свела бы его с ума. А так все его силы уходили на сохранение самоконтроля и ни на что другое их уже не оставалось.

Глава 19

Скрываться от Германа было глупо, и Василиса даже не пыталась притворяться, что её поведение несёт в себе хотя бы намёк на рациональность. Да, она отлично осознавала всю абсурдность обвинений в его адрес, подкреплённых лишь голосом, который она услышала во сне, и тем не менее побороть своё инстинктивное отвращение к ничего не подозревавшему любовнику она оказалась не в силах. При этом никакого страха перед этим таинственным пришельцем Василиса вовсе не испытывала, напротив, после его саморазоблачения все странности последних дней как бы сами собой разложились по полочкам в её голове и обрели заслуживающее доверия объяснение. Теперь она больше не сомневалась, что Герман влез в её жизнь не случайно. Было очень похоже на то, что поначалу ратава-корги собирался сделать из своей любовницы подопытную мышь для своих экспериментов, но отчего-то позже передумал.

Причиной его решения могло быть всё, что угодно, и Василиса даже не собиралась ломать голову над этой загадкой. Гораздо больше её занимал вопрос о том, как бы нейтрализовать бесцеремонного пришельца и не позволить ночному кошмару с его участием вылезти из мира снов и воплотиться в реальности. Для обдумывания своего плана не то защиты, не то нападения Василиса взяла отпуск и забурилась в дом любимой бабуленьки, отключив телефон и распустив среди знакомых слух, что уезжает загорать на юга́. В целом, подготовка к стратегическому планированию была проведена довольно грамотно, но дальше дело застопорилось. Вместо того, чтобы рьяно приступить к делу, Василиса целыми днями просиживала у камина, наблюдая, как мелкий осенний дождик поливает сосны за окном, в общем, у неё случился полный «зависун».

Причина сего бегства от реальности лежала вовсе не в интеллектуальной области. Василиса никогда не страдала из-за отсутствия творческой жилки, напротив, её изобретательность, по мнению друзей и коллег, порой носила даже извращённый характер. Так что сочинить работоспособную схему для отпугивания пришельцев для неё не составило бы большого труда. Проблема заключалась непосредственно в объекте её предполагаемой атаки. За то время, пока они были вместе, Василиса успела проникнуться к Герману тёплыми чувствами, между ними сформировались очень доверительные отношения, которые быстро перерастали в нечто большее, чем просто привязанность. И когда по её доверчивости был нанесён неожиданный и оттого особенно болезненный удар, у Василисы тупо не оказалось средств, чтобы от него защититься.

Голос садиста, сподобившегося преподнести в подарок женщине сердце, вырезанное из груди её любимого мужчины, словно острый нож проделал дыру в душе Василисы, и через эту дыру всё тепло улетучилось, а его место занял змеиный клубок из разочарования, подозрительности и горечи. Мерзкие скользкие змейки постоянно шевелились, доставляя Василисе почти физические страдания. Стоило ей только немного сосредоточиться на своём плане, как перед глазами сразу возникала картинка с окровавленным сердцем в шкатулке, и в ушах звучал язвительный голос Германа. Медленно, но верно этот кошмар затягивал несчастную женщину в трясину депрессии, но она этого даже не осознавала. Василиса словно бы очутилась в бесконечном муторном сне, из которого не могла выбраться.

Серафима Яковлевна поначалу обрадовалась, что внучка на этот раз выбрала для отпуска не Тибеты с Непалами, а её скромную обитель, но через три дня сидячей забастовки «отдыхающей» уже начала всерьёз беспокоиться. Немного подумав над сложившейся ситуацией, любительница эзотерики пришла к неутешительному выводу, что на бедную девочку таки свалились предсказанные Варенькой неприятности, и нужно срочно её спасать. В качестве первого шага спасательной операции требовалось выяснить, откуда эти неприятности принесло, для чего лучше всего подходил метод поиска поворотного момента. Этот метод, почерпнутый Серафимой Яковлевной в очередном изотерическом учении, состоял в том, чтобы распутывать клубок последних событий, начиная с самых свежих, пока ни обнаружишь что-то необычное. Не удивительно, что, стоило гению дедукции только потянуть за ниточку, как она тут же вышла на школу магии своего приятеля Венечки.

Великий маг тут же заявил, что ему доподлинно известна причина душевного расстройства его ученицы, и вызвался нанести визит в дом благодетельницы, чтобы поддержать её внучку. В результате, персональный апокалипсис, от которого Василиса тщетно пыталась удрать, сам явился к ней прямо на дом. Интуиция подсказала Вениамину, что дело серьёзное, и подопытную мышь нужно срочно стабилизировать, иначе эти её метания могут запросто свести на нет все старания экспериментаторов по формированию правильного спектра вибраций её сознания. Поэтому он включил в спасательную миссию своего улыбчивого ассистента Егора для, так сказать, подкачки объекта позитивными эмоциями. Едва взобравшись по лестнице на второй этаж, специалист по коммуникациям с подопытными мышками приступил к своим непосредственным обязанностям.

— Васюта, ты чего такая смурная? — Егор весело рассмеялся и беспардонно плюхнулся на диван рядом с Василисой. — А мы с Вениамином решили тебя проведать и заодно успокоить твою бабушку. Ты ведь не заболела?

— Вас Бафи зазвала в гости? — Василиса недовольно поморщилась, словно укусила лимон. — Вы напрасно тащились в такую даль, со мной всё в порядке.

— Мне так не кажется, — проницательно заявил Вениамин, — видимо, мои техники осознанного сновидения сработали, и ты узнала что-то неприятное или даже пугающее. Василиса, ты можешь мне довериться, — его голос зазвучал проникновенно, словно гипнотическое внушение, — учитель всегда придёт на помощь своему ученику.

— А толку? — Василиса ничуть не купилась на его психотехники. — Всё равно поделать ничего нельзя. Вы же сами меня уверяли, что с помощью магии не выпрыгнуть из сценария Создателя, а создать свой сценарий у меня кишка тонка. Не доросла я до таких техник.

— Но возможно, Вениамин дорос, — встрял Егор, как всегда призывно улыбаясь. — Дай ему шанс разобраться в твоей проблеме.

— Может быть, и проблемы-то никакой нет, — поддержал своего ассистента великий маг, — просто ты неверно истолковала свой сон. Такое часто случается, ведь мы судим с позиции заинтересованного наблюдателя. Поверь, толика объективности тебе не повредит.

Слушая как эта сладкая парочка наперебой приводит всё новые аргументы в пользу подключения к расследованию тяжёлой магической артиллерии, Василиса пришла к выводу, что настырные доброхоты просто не слезут с неё живой, если она не удовлетворит их любопытство. Зря что ли они прискакали на помощь как Чип и Дейл? Впрочем, причин таиться у Василисы не было, а польза от стороннего взгляда действительно могла иметь место. В худшем случае, небольшая потеря времени погоды не сделает, Василиса этого времени уже и так потеряла столько, что можно было спланировать Вторую мировую. В общем, она перестала ломалась и выложила содержание сна вместе со своими соображениями. Как ни странно, сторонний взгляд действительно оказался очень действенным средством.

— А почему ты решила, что это твоё будущее? — задал логичный вопрос Егор, когда Василиса закончила свой рассказ. — По-моему, все эти милорды и сапфировые цацки на неухоженных пальчиках гораздо больше напоминают дикое средневековье.