Без стука в кабинет вошел Фадей. Лицо кислое. На ходу бросил:
– Выселки. Там «Крикуна» нашли.
– Живой хоть?
– Ну да, размечтался! Холодный уже. Как от нас сорвался, в ту же ночь его и прибрали, болезного. В дровяном сарае бросили. Веточками прикрыли. Случайно пацанва местная обнаружила. Крик подняли. Там сейчас милицейская опергруппа работает.
– Та-а-а-ак.
– Хочешь на место съездить?
– Полюбоваться на тело? И тем самым засветить свой интерес? – невесело хмыкнул я. – Нет. Однако все материалы по убийству мне на стол. Протокол осмотра, рапорта.
– Как закончат с оформлением – так сразу.
Выселки – это самый запущенный и неустроенный район города. Хуже Нахаловки в сто раз. Деревня деревней. Да еще заброшенные скотобойни, дровяные сараи и амбары. Неуютное место. И какой такой леший «Крикуна» туда занес? Когда его наружка водила, он к Выселкам даже не приближался. А здесь пришел как загипнотизированный на убой – послушно и в самое тихое место. Там ему в пузо выстрелили, предположительно, из пистолета «ТТ». А потом истыкали тело чем-то острым и тонким.
Судмедэксперт утверждал, что били шилом. Такой инструмент у криминального элемента не то чтобы редок, но и не слишком любим. Им больше карманники пользуются – можно проткнуть плоть быстро и надежно в местах скопления народа, когда тебя за руку схватили, и при этом не убить. Для мокрых дел обычная финка куда удобнее и полезнее.
Я вызвал к себе начальника уголовного розыска Афанасьева. Тот был, как всегда, полон сарказма, специфического юмора и дурной энергии.
– Найдем, – заверил он. – Ворье уже активистов резать начало. Мы им это не спустим.
– Есть прикидки?
– Тело тащили для того, чтобы спрятать, – пояснил Афанасьев. – Место убийства мы нашли. Оно недалеко, на тропинке к лесному массиву. Судя по следам, убийц было двое. Один выстрелил, другой для надежности добил шилом. Окрестности малолюдные. Местные жители милицию не жалуют. Маршрутов патрулирования поблизости нет. Поэтому выстрел остался без реагирования.
– Подключай хоть всех своих людей до единого. Как кабан носом землю рой. Но мне нужна информация по этому убийству.
– Понятно. Мы тут трясем контингент. Присматриваемся к тем, кто шилом любит махать. И у кого огнестрельное оружие могло быть. Агентуру взбодрили. Если это наши, местные, никуда не денутся.
– Одно условие. Получишь информацию – никого не арестовывай. Вообще проявляй себя меньше. Сразу ко мне.
Начальник розыска бросил на меня острый взгляд. Ничего не надо ему объяснять. Сразу понял – дело гораздо серьезнее, чем просто убийство комсомольца-активиста. Но вопросы, понятно, задавать не стал. Что нужно – скажут. А ежели что не нужно – так и голову можно потерять за излишний интерес.
– Есть, товарищ капитан, – кивнул Афанасьев…
В восемнадцать часов появился Фадей. Он выезжал с сотрудниками секретно-политического отдела в Пригородный район разбираться с сигналом на работников пятой артели, которая делает конфеты. Якобы антисоветская пропаганда.