Лекция Сугиямы была единственной на моей памяти, после которой не было ничего похожего на аплодисменты. В зале повисла гробовая тишина. Председательствующий на заседании покровительственным тоном сказал, что мы только что услышали об интригующем случае «патологического поведения». В то время как Сугияма спрашивал себя, почему новый альфа-самец кусает всех детенышей, его аудитория была не готова к этому вопросу. Детоубийство настолько ужасно, что люди не хотят о нем даже слышать. Никто не верил, что наблюдения Сугиямы могут быть больше чем случайностью. Мне до сих пор стыдно за то, как мы отнеслись к его важнейшему открытию, особенно учитывая информацию, которой располагаем сейчас.
Хрди рассказала о похожих случаях, когда самцы лангуров хануманов прицельно преследуют самку с детенышем. Они ходят вокруг нее часами, словно акулы, издавая отчетливые отрывистые звуки перед нападением. Это выглядит абсолютно преднамеренным. Несмотря на эти данные наблюдений, сообщения на конференциях об инфантициде у хануманов десятилетиями вызывали противоречивую реакцию и попытки перекричать докладчика. Напомню, что это было задолго до того, как мы узнали обо всех подобных примерах в царстве животных, таких как широко известный случай у львов. Хануманы — первый биологический вид, детоубийство у которого было описано. Такое поведение показалось бессмысленным большинству ученых, а значит, не могло существовать в действительности. Тем не менее со временем сообщений о подобном поведении становилось все больше и их было невозможно игнорировать. Такие случаи обнаруживались и у других видов — от медведей, сусликов и дельфинов до сов. Сейчас инфантицид со стороны самцов стал общепризнанной реальностью.
Эволюционное объяснение этому ужасающему поведению заключается в том, что новый самец получает возможность продвинуть собственное потомство, уничтожая детенышей своего предшественника. После того как пропадет нужда во вскармливании котят, щенков или других детенышей, самки вскоре опять становятся фертильными. В результате пришлый самец может раньше начать производить потомство, что предоставляет ему преимущество перед другими самцами, которые не повели себя подобным образом. Сугияма намекал на такое объяснение, и Хрди развила эту мысль еще больше. Но при этом она не забыла упомянуть и ответные стратегии самок. Какой бы ни была выгода для самца, детоубийство неизбежно сокрушительно и болезненно для матерей. Мы ожидаем, что они попытаются его предотвратить, но каким образом?
Ключевым здесь может быть вышеописанное простое и ясное правило, которому следуют самцы: будь снисходителен и поддерживай потомство самок, с которыми имел половую связь в последнее время. Если это правило удерживает самцов от причинения вреда потомству, которое может быть их собственным, оно также предоставляет уникальную возможность для матерей. Все, что от них требуется, — это спариваться с большим количеством самцов. Если это помогает провести самцов и заставить их быть дружелюбными с ее детенышами, то она таким образом ограждает себя от вреда. Самки ханумана, например, имеют возможность добиться этого через контакт с самцами, которые представляют потенциальную опасность в будущем, например с теми, кто живет на границе стаи в ожидании возможности совершить переворот. У других биологических видов самки могут добиться такого же результата, спариваясь с большим количеством самцов. Это решающий вопрос в гипотезе Хрди о «множестве самцов».
Похоже, что и самки шимпанзе придерживаются этой стратегии. Когда в лесу появляется самка с набухшими гениталиями, она привлекает всеобщее внимание. Несколько взрослых самцов следуют за ней и спариваются поочередно в течение всего дня. У диких шимпанзе такого рода сборища могут быть довольно массовыми, если имеется сразу несколько самок с набухшими гениталиями. Эта шумная «вакханалия», как ее описывают, происходит без особого соперничества. В зоопарке Бюргерса я называл это «секс-биржей», поскольку общая атмосфера напоминала бурные торги. Самцы сбиваются в кучки неподалеку от самки, занимаясь взаимным грумингом. Они позволяют одному из них спариться без спешки в обмен на долгий сеанс груминга, особенно с альфа-самцом. У каждого совокупления своя цена[252].
Когда самки шимпанзе входят в финальную стадию набухания, соперничество между самцами возрастает. Самки максимально фертильны на этой стадии. Самец высокого ранга может попытаться заманить самку в сторону или согнать с места, чтобы заполучить ее себе единолично. Главное, что самки спариваются намного чаще и с бóльшим количеством самцов, чем можно было бы ожидать, если бы их единственной целью было зачатие. Дикая самка шимпанзе спаривается 6000 раз и с двенадцатью разными самцами за всю свою жизнь. Тем не менее в течение жизни она произведет на свет только пятерых или шестерых детенышей, которые смогут выжить. Если такое количество совокуплений кажется вам излишним, то так оно и есть, по крайней мере с точки зрения оплодотворения. Но оно далеко не лишнее, если предположить, что самки стремятся к половой близости со множеством самцов, чтобы эти самцы оставили ее в покое, когда через восемь месяцев она родит детеныша[253].
Самцы шимпанзе — детоубийцы. По последним подсчетам, в четырех разных природных популяциях наблюдалось тридцать подобных инцидентов, иногда вплоть до поедания убитых детенышей[254]. Естественно, наблюдающие это люди испытывают отвращение к подобному поведению. Одна японская исследовательница обезьян в дикой среде не смогла не вмешаться:
Марико Хирайва-Хасэгава наблюдала за тем, как несколько самцов окружили самку, которая ползала по земле, пряча своего детеныша, надрывно мыча и тяжело дыша (вокализация покорности). Несмотря на это подлые самцы напали на нее один за другим и захватили детеныша. Увидев это, Хасэгава моментально позабыла о своей позиции исследователя и, размахивая большой веткой, вмешалась, чтобы противостоять самцам и спасти мать с детенышем[255].
Здесь самки бонобо преуспели больше. Они невероятно много спариваются, так что хватает и на каждого самца по соседству, и на обитателей прилегающих территорий. Самки бонобо стремятся к спариванию так активно и рьяно, что доходят почти до принуждения. Из всех известных мне приматов они наиболее прогрессивны в этом плане. Ни одного случая инфантицида у самцов бонобо на данный момент не наблюдалось. Я рассматриваю сообщество бонобо с их широко распространенным совокуплением и сестринской солидарностью как самую эффективную в мире приматов профилактику убийства детенышей самцами[256].
Парадоксально, но то, чем мы больше всего восхищаемся в природе, часто сопряжено со страданием. Нам нравится вид могучих хищников, и при этом мы забываем, каким промыслом они живут. Мы заслушиваемся милой песенкой кукушки на закате, не думая о ее жестоком гнездовом паразитизме. Темная подоплека природы по большей части ускользает от нашего взгляда. Разве найдется пример лучше, чем бурная половая жизнь самок, которая, возможно, развилась в ходе эволюции как защита от агрессии самцов. Конечно, не как осознанная тактика, а как причина, по которой самки стремятся совокупиться более чем с одним самцом. Их сиюминутные мотивы — это страсть, возбуждение, тяга к приключениям и удовольствиям. Но по ту сторону завесы эволюции мы находим повышение выживаемости потомства в долгосрочной перспективе.
Наш биологический вид в этом отношении не так уж отличается от других приматов. Женщины также занимаются сексом значительно чаще и с большим количеством партнеров, чем требуется для того, чтобы забеременеть. Их сиюминутные мотивы могут быть богаче и более разнообразны, чем мотивы приматов, но это все равно не объясняет, почему женщины так себя ведут. Эволюция могла бы вылепить женщин сексуально сдержанными, равнодушными и замкнутыми, но, очевидно, этого не произошло. Женщины постоянно нарушают принцип Бейтмана и свои брачные обязательства.
Хрди применяет похожую эволюционную логику для объяснения поведения человека. В нашем случае важно помнить о таком дополнительном факторе, как нуклеарная структура нашей семьи. Мужчины в большей степени вовлечены в заботу о ребенке, чем самцы человекообразных обезьян. У нас представители обоих полов в большей степени зависят друг от друга. Если женщина из сообщества охотников и собирателей потеряет мужа, у нее возникнут серьезные проблемы. Ее детям будет грозить голодная смерть. Таким образом, привязывать к себе мужчин при помощи секса — это не только способ избежать вреда, но также тактика выживания, связанная с обеспечением еды и крова.
Что касается возможных опасностей, важно осознавать, что мы никоим образом не застрахованы от детоубийства. В Библии описывается, как фараон приказал убивать новорожденных детей и самый известный случай, когда царь Ирод «разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже» (Евангелие от Матфея 2:16). Антропологические данные свидетельствуют, что после налетов или войн детей захваченных в плен женщин часто убивали. Хрди задокументировала множество примеров такого поведения с шокирующими подробностями, которые я не стану здесь приводить. Как минимум у нас есть все причины учитывать наш биологический вид в дискуссии о самцовом инфантициде.
Мы также до сих пор не свободны от подобных вещей в современном обществе. Например, хорошо известно, что дети гораздо больше подвержены жестокому обращению и даже убийствам со стороны отчимов, чем со стороны биологических отцов. Исходя из этого, можно предположить, что мужчины из рода человеческого так же учитывают свою половую историю с матерью ребенка. Кроме того, мужчины знают о связи секса с отцовством[257].
Что же касается заботы о детях, у нас есть примеры человеческих сообществ, в которых у детей по нескольку отцов. Например, у детей народа бари с озера Маракайбо в Южной Америке часто бывает один главный отец и несколько второстепенных. Считается, что семя всех мужчин, с которыми мать вступала в половую связь, способствует развитию плода — явление, известное как «частичное отцовство». Беременная женщина регулярно заводит одного или нескольких любовников. В день, когда она разрешится от бремени, она произнесет имена всех этих мужчин. Женщина, которая присутствовала при родах, сразу же бросится в общий дом, чтобы поздравить каждого из них словами «у тебя родился ребенок». Второстепенные отцы обязаны помогать матери и ее ребенку. Дети с дополнительными отцами с большей долей вероятности доживают до взрослого возраста, чем те, у которых только один отец[258].
Но в большинстве культур беспорядочный секс не дает женщинам таких преимуществ. В современном обществе мы делаем все возможное, чтобы точно определить отцовство и предотвратить недоразумения. Тем не менее наша эволюционная история, скорее всего, не всегда была так патриархальна. Хотя сообщества, в которых власть передается по женской линии и практикуется многомужие, редки в наши дни, они могли быть более распространены в прошлом. Тяга женщин нашего вида к половым приключениям, даже если большую часть времени ее тщательно скрывают, видимо, возникла в ходе нашей эволюции по тем же причинам, что и у наших сородичей — человекообразных обезьян. Это, по всей вероятности, подсознательная стратегия самозащиты, чтобы заручиться поддержкой мужчин и избежать враждебности.
Половые предпочтения женщин часто отличаются от той формы, которую мужчины придали брачной системе. Когда речь заходит о том, кому с кем совокупляться, между представителями двух полов возникает определенный конфликт интересов. Как выразилась Хрди, «система размножения, наиболее подходящая гусыне, часто отличается от системы, предпочитаемой гусаком»[259].
Так или иначе, пора отказаться от мифа о том, что мужское половое влечение сильнее женского и что мужчины бóльшие распутники, чем женщины. Мы дали этому мифу проникнуть в биологию в Викторианскую эпоху, когда его с энтузиазмом приняли как нечто само собой разумеющееся. Мы исказили реальность, чтобы подогнать ее под наши моральные стандарты. Этот миф все еще остается частью стандартного набора положений в учебниках по биологии, но доказательства в его пользу не очень убедительны. Становились известны все новые и новые свидетельства женской сексуальности как в отношении нашего вида, так и других. Похоже, что по сравнению с мужчинами женщины ничуть не менее инициативны и предприимчивы в своей сексуальности, пусть и по другим эволюционным причинам.
Проблема женской инициативы поднималась и в отношении Диего — гигантской черепахи с легендарным либидо. Нам говорят: если бы не он, к настоящему времени его биологический вид уже полностью бы вымер. Но позже выяснилось, что Диего был отцом всего 40 % потомства, рожденного в рамках проекта по размножению. Второй самец со скучным именем Е5, по всей видимости, взял всю самую тяжелую работу на себя. По словам американского биолога Джеймса Гиббса, который проводил анализы на отцовство, все внимание досталось Диего, поскольку он был «яркой личностью — довольно агрессивным, активным и шумным во время спаривания». Отметив, что Е5 вел себя тише, но был более успешным, исследователь добавляет: «Возможно, он предпочитает спариваться по ночам».
Осмелюсь предположить, что самки черепах также сыграли некоторую роль в этом деле[260].
ebooksa