Разные. Мужское и женское глазами приматолога
Эти наблюдения заставляют предположить, что типичное поведение представителей того или иного пола говорит не все об их способностях. У каждого есть потенциал, который проявляется при определенных условиях. Самки приматов могут обладать прекрасным потенциалом для выполнения контролирующей роли, когда они свободны от родственных обязательств. Этот потенциал актуален на современных рабочих местах у людей, когда боссу редко приходится иметь дело с родственными связями. Более того, мы мудро установили правила против непотизма на работе, которые существуют, чтобы исключить семейные связи из рабочего процесса.
В отличие от общественной жизни приматов, современное общество масштабно, и мы имеем тенденцию интегрировать представителей обоих полов в его единую структуру. Это нечто весьма впечатляющее и новое в нашей эволюционной и культурной истории. Антропологи называют племенные группы сообществами «охотников и собирателей» именно потому, что женщины ходят вместе на сбор фруктов, орехов и овощей, в то время как мужчины формируют охотничьи отряды. Женщины переговариваются, сплетничают и поют вместе, оказавшись вдалеке от лагеря, в то время как мужчины обычно часами идут в тишине, чтобы не привлекать внимания. Возможно, общество не так уж строго разделялось по этим ролям, как часто предполагают (нам известно о женщинах-охотницах и воительницах), но на протяжении большей части нашей истории и предыстории труд разделялся по гендерному принципу. Женщины только пожимали плечами в ответ на типичные мужские занятия, а мужчины поступали так же в отношении женщин, несмотря на то что и те и другие зависели друг от друга. Только в индустриальную эру эти миры перестали быть автономными. Коллективные рабочие места требуют от мужчин подчиняться распоряжениям женщин и наоборот. Мы требуем от представителей обоих гендеров уважать друг друга и полагаться друг на друга в работе.
Поскольку мужчины изначально разработали коллективную рабочую среду для себя, дискуссии о гендере часто сосредоточиваются на том, как сделать ее более дружественной по отношению к женщинам. Существует, например, распространенный миф о мужчинах, которые более склонны к иерархическому устройству, чем женщины. Разве это не делает рабочие места с многоуровневой социальной организацией враждебными по отношению к женщинам?
Но этот аргумент предполагает, что женщинам вовсе не свойственна иерархия, и с этим я тоже не согласен. Практически у всех социальных животных представители обоих полов располагаются на той или иной отметке вертикальной шкалы. В конце концов, термин «порядок клевания» происходит от куриц, а не от петухов. Тот, кто видел, как самки павианов или бонобо питаются в соответствии со строго установленным порядком, быстро избавится от идей о женском эгалитаризме.
То же самое относится к ситуациям, когда женщины проводят много времени вместе, как, например, в закрытых школах для девочек, женских тюрьмах, феминистских организациях. Я знаком с монахинями и не скажу, чтобы мать-настоятельница показалась мне антиавторитарной. На самом деле не существует никаких данных, которые бы подтверждали, что мужчины более иерархичны, чем женщины. Единственное отличие, которое обнаружилось в ходе одного исследования, касалось такого факта: когда людей разделяют по группам одного пола, мужчины быстрее выстраивают иерархию внутри группы, чем женщины. Но в конечном счете и женщины всегда справляются с этой задачей[339].
Женщина делает реверанс перед альфа-самкой — королевой. Мы чаще ассоциируем иерархию с мужчинами, а не с женщинами, но она характерна для представителей обоих гендеров
Даже в небольших сообществах, которые антропологи называют «эгалитарными», людям приходится прикладывать усилия, чтобы так оставалось и дальше. Они всегда несвободны от властных индивидов. Другие члены группы используют юмор и сплетни, а иногда и более жесткие методы, чтобы не давать амбициозным индивидам зарываться. То, что им приходится принимать такие контрмеры, подтверждает неистребимую склонность нашего биологического вида к формированию иерархий. Всегда, когда мы стремимся добиться чего-либо вместе, будь то на школьном совете, в клубе садоводов или на кафедре университета, «порядок клевания» — как бы туманно он ни определялся — становится актуален. Американский психолог менеджмента Гарольд Ливитт сравнивал злополучные коллективные иерархии с динозаврами, которые отказываются вымирать: «Интенсивность, с которой мы боремся против иерархий, только подчеркивает их живучесть. Даже сейчас практически любая крупная организация остается иерархичной»[340].
В наше время общество пытается интегрировать оба гендера в общую иерархию на основе их лидерских качеств. Взглянув на других приматов, мы видим, что эти качества встречаются у представителей обоих полов. Возможно, они не полностью идентичны друг другу, но между ними больше общего, чем различного. У нас нет никаких причин предполагать (а это часто происходит), что мужчины лучше подходят для лидерства, чем женщины. Более крупные размеры и физическая сила не делают их лучшими руководителями, несмотря на то что эти качества до сих пор подсознательно влияют на наше суждение. У других приматов представители обоих полов умело проявляют свою власть, и женское лидерство встречается не так уж редко. Мнение самок так же влияет на мужскую иерархию, как мнение самцов — на женскую. Более того, многие альфы, независимо от пола, заботятся не только о собственном ранге. Они защищают униженных, разрешают конфликты, утешают пострадавших, способствуют примирениям и поддерживают стабильность. Они служат всему обществу, в то же время оберегая свою позицию и привилегии[341].
Вместо того чтобы выбирать между любовью и страхом, как это делает Макиавелли, большинство альф внушают окружающим и то и другое.
10. Поддерживая мир. Внутри гендера: конкуренция, дружба и взаимодействие
Когда садовники — всегда мужчины — появляются у нашего дома, чтобы подстричь газон или провести какие-то ландшафтные работы, они обращаются ко мне, а не к моей жене Катрин, хотя мы оба стоим прямо перед ними. Им удобнее говорить со мной. Они ожидают от меня распоряжений, не осознавая, что наш сад — детище моей жены. Она знает каждый его уголок, в то время как я служу здесь таким же украшением, как куст азалии. Они, недолго думая, сразу оценивают, кто здесь главный.
Катрин закатывает глаза. Мужчины игнорируют женщин в политике, при продаже автомобилей, в магазинах технических товаров и во многих других областях. Этому есть несколько объяснений, включая, конечно, традиционную мизогинию и неуважение. Многие мужчины просто не могут себе представить, что женщины что-то понимают в том, что считается мужской работой. Но корни проблемы уходят еще глубже. Не все мужчины — шовинисты, и не все они автоматически отметают женскую компетентность. Мужское выборочное внимание часто больше связано не с женщинами, а с присутствием других мужчин. Нам придется обратиться к самому базовому уровню, чтобы понять такую реакцию.
Людям хватает секунды, чтобы определить пол человека, поскольку на протяжении всей нашей эволюции эта информация была ключевой. Как и всех животных, нас интересуют разные социальные и половые аспекты при общении с представителем того или иного пола. Также с разными полами сопряжены разные страхи. К примеру, женщина, идущая ночью в одиночестве, должна быстро определить, все ли участники повстречавшейся ей группы незнакомцев мужчины, или в нее входят представители разных полов. Последнее обстоятельство ее немного успокоит[342].
Наш гендерный радар всегда включен. Это иллюзия — предполагать, что мы приспособились к современному обществу без данного эволюционного багажа. Наши социальные коды были написаны миллионы лет назад. Для мужчин это означает приглядываться к поведению своих собратьев. Поскольку сражения мужчин между собой всегда были частью нашей истории, как и истории других приматов, мы не можем ожидать, что мужчины отключат свою функцию выборочного внимания. Это верно даже для областей с высоким уровнем доверия и низким уровнем насилия. В офисе или университете хватает интриг и борьбы за власть. Я видел, как люди изрыгают проклятия, орут, хлопают дверью, совершают спланированный переворот и предают друг друга. Данные тактики, конечно, не ограничиваются мужским обществом, но именно у мужчин словесные перепалки чаще всего переходят в толкания, рукоприкладство и другие физические контакты.
Занятный случай, согревший сердце вашему старому этологу, был связан с профессором математики из одного калифорнийского университета, которого обвинили в том, что он помочился на дверь кабинета коллеги. Говорили, что между двумя мужчинами-профессорами разгорелся конфликт, который перешел в состязание по мочеиспусканию. После того как кто-то обнаружил лужи в коридоре, университетские власти установили камеру и засняли писающего профессора на видео[343].
Подготовка к физической схватке — бессознательный механизм выживания. Он приковывает к себе мужское внимание не только по причинам негативным, связанным с риском, но и позитивным, поскольку лучший способ избежать конфликта — это уживаться с другими и заводить друзей. Я назову это «мужской матрицей»: мужчины входят в состав определенной сети, что автоматически настраивает их на других представителей мужского пола. Здесь я использую термин «матрица» так же, как мы используем его в биологии, — для описания соединительной ткани, в состав которой внедрены объекты (такие, как клетки).
Выборочное внимание, которое мужчины оказывают другим мужчинам, оскорбляет женщин, так как не берет их в расчет. Они чувствуют себя так, будто их игнорируют. Я не защищаю такую позицию, но все же считаю, что ее существование не должно мешать нам понять, откуда она берется и как соотносится с поведением других приматов. Можно изучать явление, не одобряя его. К тому же у мужской матрицы существует женский эквивалент. Даже если женщины не ищут испытаний физической силы друг друга, они все равно сравнивают другие аспекты телосложения. Соперничество ни в коей мере не является прерогативой одного гендера, и женщины тоже внимательно наблюдают друг за другом.
У всех приматов самцы по большей части соревнуются с другими самцами, а самки — с самками. Это также относится и к нам с вами. Когда студентов колледжа попросили записывать мысли о соперничестве и столкновениях, представители обоих гендеров показали сходные результаты. Мужчины и женщины соревнуются в равной степени с людьми одного гендера и в одних и тех же вещах, таких как научные достижения и способность добиваться желаемого. Но женщины в колледже чаще завидуют внешности других учениц, в то время как мужчины сравнивают свои атлетические навыки с чужими. Оба этих качества фигурируют в брачной конкуренции, пик которой приходится как раз на этот возраст[344].
Как показывает случай с профессором, метившим свою территорию, соперничество в пределах каждого из гендеров может приводить к хемосенсорной коммуникации. По большей части мы этого не осознаем, но один выдающийся бизнесмен верил в это. Сидя рядом с ним во время длительного перелета в Токио, я спросил, почему он хочет лично присутствовать на деловой встрече. Разве он не мог сделать это по сети? Он рассмеялся и сказал, что хочет чувствовать запах своих партнеров по переговорам. «Мне нравится находиться в той же комнате, — сказал он, — чтобы видеть, как они потеют, чувствовать их запах и различать их лица вблизи».
Мы чувствительны к запахам других людей и активно стремимся их унюхать. Засняв скрытой камерой людей после рукопожатия, ученые обнаружили, что рука, которая участвовала в этом жесте, впоследствии часто приближалась к носу своего обладателя. Они вычислили, сколько секунд рука оставалась рядом с лицом, и даже изучили, как некоторые объекты наблюдений втягивали носом воздух. Оказывается, после взаимодействия в пределах одного гендера люди часто нюхают свою руку. Мужчины и женщины делают это в равной мере: мужчины с мужчинами, а женщины с женщинами. Рукопожатия между людьми разных гендеров не сопровождаются такой проверкой. Жесты, которые выглядят автоматическими (когда поправляют волосы или почесывают подбородок), приближают руку к лицу, принося следы чужого запаха. Сбор ольфакторных образцов позволяет людям измерить чужую уверенность в себе или враждебный настрой потенциального соперника. Хотя люди при всякой возможности обнюхивают друг друга с той же предсказуемостью, как крысы или собаки, они по большей части поступают так бессознательно[345].