Привязанность выполняет адаптивную, эволюционную функцию в биологическом организме. Она определяет от поколения к поколению шансы на выживание вида. П. Криттенден приходит к выводу, что паттерны привязанности являются результатом (внутренних или внешних) установленных информационных стратегий опасности и безопасности, которые фиксируются на нейрофизиологическом уровне (Crittenden, 1999). Возможно, что она предполагает постоянные объектные впечатления, наряду с чем необходимо также учитывать нейрофизиологическое созревание мозга. По мере развития ребенка его перцептивные способности возрастают. В случае, если ребенок обладает надежной привязанностью, он может научиться в первые три года после рождения приписывать мотивы другим («интенциональная позиция»). Затем, между третьим и шестым годами жизни, ребенок учится различать то, что думает он сам, и то, что думает другой человек. Начиная с шестилетнего возраста у ребенка развиваются мета-когнитивные способности, а затем и рефлексивная способность, функция которой заключается в достижении психического синтеза. Весь этот процесс, который, конечно же, имеет и биологическую основу, не может возникнуть без взаимодействия и контакта с родителями и социальным окружением. Родители обеспечивают ребенку среду, в которой он учится видеть себя как автономную личность с собственной идентичностью, отделенную от матери и отца. Из первичной межличностной связи с родителями возникает имплицитное (бессознательное) понимание того, как ладить с другими, как и что они могут думать, а также кто
4.4.1. Привязанность: поведение, система, стиль и классификации
В литературе и исследованиях привязанности «поведение привязанности» описывается как поведение, которое дети и взрослые проявляют, когда они отделены от безопасной фигуры. При исследовании детей использовался тест «Незнакомая ситуация» (Strange Situation Test) (ТНС). Плач, поиск или крик, а также страх или панические реакции могут быть проявлениями небезопасно-амбивалентных (боязливых/требовательных) и небезопасно-избегающих стратегий привязанности. В ТНС дети дважды отделяются от матерей, а затем воссоединяются с ними. Исходя из реакций детей, можно выделить три организованные стратегии привязанности: одну безопасную и две небезопасные. Восприятие явного поведения было изучено и ранжировано по шкале от безопасного к небезопасному. В теории привязанности предполагается, что структура и функционирование психики определяются чувствами, которые могут быть распознаны и выражены в диаде «мать-дитя». Классификация привязанности — это эмпирическое кодирование и описание таких поведенческих паттернов у детей и взрослых через использование ими речи. Предполагается, что организованная привязанность обеспечивает лучшие перспективы развития, чем дезорганизованная привязанность. Континуум «безопасная — небезопасная» формирует основу для использования индивидуальных возможностей. Совокупность поведенческих паттернов, возникающих в результате «Интервью привязанности взрослых» (Adult Attachment Interview) (ИПВ)» называется стилем привязанности. В результате исследования взрослых были выделены подклассы. По итогам дальнейших исследований детей у них выявлены конфигурации, идентичные взрослым. Существуют четыре типа привязанности у детей:
К четырем стилям привязанности у взрослых относятся:
Дети с небезопасным типом привязанности постоянно чувствуют неуверенность в себе, имеют неустойчивую самооценку и постоянно сомневаются в истинности своих чувств и мыслей. Они могут даже чувствовать себя «плохими», если не могут найти систему привязанности, которая защищает их чувства или, как утверждает Й. Уббельс, «…когда нет системы привязанности, в которой может существовать собственная субъективность. Боязливые, амбивалентно привязанные дети боятся интимных отношений и страдают от страха привязанности. Избегающие привязанности дети боятся внутренней пустоты, которую они чувствуют, и боятся так и остаться в одиночестве. Дети с дезорганизованной привязанностью осознают, что они перестанут существовать, если больше не смогут жить благодаря фигуре привязанности, потеряв контроль над ним или ней» (Ubbels, 2003). Обширные исследования показали, что непроработанная утрата или психическая травма родителя имеет сильную корреляцию с формированием небезопасной привязанности у детей. Эта корреляция усиливается в случаях применения насилия в отношении детей. В сочетании с небезопасным стилем привязанности четвертая категория — «Дезорганизованная/неразрешенная привязанность» — является довольно точным предиктором психопатологии.
4.4.2 Сексуальные преступники и привязанность
Часть исследователей придерживаются теоретической модели, в которой они связывают сексуальные преступления с конкретными дисфункциональными, небезопасными стилями привязанности. Они считают, что классификация сексуальных преступников на основе стилей привязанности является лучшим методом по сравнению с идентификацией по конкретным преступлениям (такими как педофилия, насилие и т. д.). Специалисты пришли к следующим убеждениям: а) озабоченная/навязчивая привязанность может быть связана с типом сексуального преступника, который ищет неугрожающих интимных отношений со своими жертвами, как правило, незрелыми и юными, как это имеет место в случае педофилии и инцеста; б) сдержанный стиль привязанности может быть идентифицирован с сексуальными преступниками, больше склонными к безличным, отстраненным сексуальным контактам со своими жертвами, и эти преступники нацелены на детей, но могут проявлять сексуальное насилие в отношении взрослых; в) лица, выросшие в условиях отвергающей/пренебрежительной привязанности, могут принуждать своих жертв к сексуальному контакту, прибегая к жестокому принуждению. Люди с такой привязанностью имеют враждебный взгляд на мир и бывают еще более жестокими. То, как преступники обращаются со своими жертвами или насколько допускается крайняя степень насилия, может зависеть от стиля привязанности. Наиболее четкая связь существует между дезорганизацией в детском периоде, поздними травмами, расстройствами личности и диссоциативными расстройствами. Опять же ни один отдельный фактор не является необходимым или достаточным условием для развития патологии личности. Именно сочетание травмы с дезорганизованной привязанностью, по-видимому, приводит к формированию наибольшей подверженности психопатологии.
4.4.3 Семья как исходная точка
Мы возвращаемся к исходной точке моего повествования: симбиотическим отношениям матери и сына, в которых привязанность растет на основе взаимной зависимости. В патологическом симбиозе ребенок вовлечен в противоестественную потребность матери привязать его к себе. Потребность ребенка в зависимости является естественной. Потребность же матери могла вырасти из депрессии, в которой доминировали переживания пустоты, одиночества, беспомощности и бессилия. Такая динамика взаимодействия может привести к установлению негласного соглашения, удушающего обе стороны. Проблема в такой семейной динамике сосредоточена в симбиотическом доминировании, при котором мать угрожает лишить ребенка своей любви, если он не удовлетворит ее нарциссические потребности. Мать цепляется за ребенка, потому что ее партнер (как правило, отец ребенка) отсутствует или эмоционально недоступен. В любом случае он становится «невидимым» для ребенка в результате доминирующей роли матери.
Симбиотическая связь с матерью — это опасная, запутанная диада, в которой ребенок становится сильно привязанным к своей матери страхом и чувством вины. Страх утраты любви является главной темой в этой интерактивной динамике; такая ситуация оказывает негативное влияние на внутреннюю рабочую модель ребенка, то есть на то, как он существует в мире. Обширные исследования показывают, это делает его структурно уязвимым, депрессивным, беспомощным и боязливым. Ребенок, который не может отделиться от своей матери, не способен развить собственное
Психодинамическая модель предполагает интрапсихические, ранние детские пороки развития и структурные пробелы в эмоциональном (аффективном и когнитивном) развитии. Эмоциональная и психическая незрелость приводит к неадекватным стратегиям совладающего поведения, что влечет за собой дефицит возможностей для развития, что может привести к чувству неполноценности и одиночеству. В этом случае складывается крайне неустойчивый баланс. Личность страдает от своей нестабильности и связанных с ней последствий, которые могут проявляться на различных уровнях функционирования. Это заставляет испытывать напряжение и разочарование, и человек стремится избавиться от таких напряжении и разочарований. Он хочет исправить свои недостатки и не хочет чувствовать себя опустошенным, неполноценным или напряженным. В конце концов, подобное восприятие слишком болезненно и почти невыносимо. В этом отношении психоанализ и теория научения используют модель снижения напряжения. Когда индивид находится вне равновесия, независимо от внутреннего или внешнего стимула, которым это вызвано, он стремится восстановить это равновесие всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Психоаналитическая объяснительная модель рассматривает попытки выздоровления сексуальных преступников как сексуализированные защитные механизмы или сексуализированные копинг-стратегии. Если индивид научился утолять свой «голод» и «пустоту» через сексуализацию, то закладывается основа для перверсного развития. Очевидно, что это необязательно должно привести к насилию или сексуальному преступлению. Правонарушения совершаются тогда когда потребность в разрядке превышает способность вынести напряжение и человек имеет в своем распоряжении недостаточные поведенческие альтернативы (или более зрелые защитные механизмы). Правонарушения могут возникать тогда, когда отсутствует поведенческий контроль, контроль за влечениями и(или) функция совести. Сексуализация защиты человека имеет структурное воздействие; человек интернализовал свои эротизированные стратегии решения проблем. В результате он может стать полностью поглощенным и одержимым своими сексуальными фантазиями и применяет их как привычные ритуализированные методы решения для разрядки своего напряжения. Сексуальный преступник использует примитивные формы защиты: проецирует, расщепляет, отрицает, отвергает и сексуализирует. Типичным для незрелых защитных механизмов является то, что они сильно искажают действительность. В клинической практике, как и во многих исследованиях, мы видим, что восприятие реальности сексуального преступника часто отсутствует и что в конкретных ситуациях фантазия и реальность путаются друг с другом. Насильники убеждены, что женщины в глубине души наслаждаются тем, что их насилуют. Они утверждают, что видели это «в кино». У сексуального преступника со слабым
Чтобы прояснить, каким образом отношения матери и сына могут приобрести роковой характер и какие процессы играют в них определенную роль, я сначала углублюсь в психодинамику взаимодействия.
4.5. Психодинамика взаимодействия
Психоаналитический взгляд на взаимодействие родителей и ребенка может помочь нам изучить генезис перверсии. Аналитический процесс — это поиск значения поведения, попытка понять его и, при необходимости, изменить. Изучается не только явное поведение, но и мотивация; содержательные смыслы объясняются сознательными и бессознательными побуждениями. Психоаналитик изучает фантазии, сценарии, планы, воображение, когнитивные способности, общие когнитивные функции, субъективные смыслы и аффекты пациента. Другими динамически развивающимися темами являются паттерны объектных отношений или межличностные отношения. Психодинамическая методология фокусируется на раскрытии внутренних процессов, которые управляют поведением и глобально представляют собой целый спектр сил. Бессознательные фантазии не находят прямого отражения в объективной действительности, но их производные можно рассмотреть. Они (или их формы) обычно трансформируются через фантазию или поведенческий шаблон, например, посредством извращенного сценария, играющего доминирующую роль в поведении, которое следует за ним. Такие производные принимают различные формы: страсть или отвращение, приемлемое или неприемлемое, адаптивное или разрушительное, обогащающее или ограничивающее. Производные могут стать видимыми как содержательные характеристики через сублимацию, сны, грезы наяву, сознательные фантазии и мастурбаторные фантазии. Ритуальные и автоматически повторяющиеся действия являются индикаторами нейротизма.
4.5.1. Различия между невротическими и перверсными формами сексуальных преступлений
Среди сексуальных преступников следует различать лица с невротической и перверсной структурой личности. Мы не можем пускаться в подробную дискуссию, но следует кратко пояснить, что сексуальный преступник с невротической организацией личности отличается от преступника с перверсной структурой личности или преступника с частыми психотическими декомпенсациями. В клиническом смысле мы можем сказать, что перверсная личность не осознает того, что ею движет, в ней нет никакого сознательного конфликта. Однако у невротической личности менее выражена диссоциация (расщепление
Мы называем поведение невротичным, когда внутренние импульсы вызывают повторение поведения независимо от ситуации, уместности самого поведения или его последствий. Перверсия как и невроз, является результатом внутреннего конфликта. В психоанализе мы говорим о формировании компромисса. Это означает, что невротический симптом или перверсное поведение — формы стратегий совладания, процесс решения проблем, который происходит на интрапсихическом уровне. Внутренний конфликт может быть сознательным или бессознательным. В результате такого конфликта возникает напряженность, которая ищет выхода, требует удовлетворения или трансформируется в социально-приемлемое поведение. Перверсия отличается от невроза тем, каким способом человек ищет удовлетворения. Перверсия — это сексуализированная форма копинга. Процесс решения проблем проявляется через физическое (фактическое) удовлетворение похоти. При неврозе симптом десексуализируется, а наличие симптоматического поведения переживается как болезненный внутрипсихический конфликт.
4.5.2. Формирование компромисса: отсрочка и изменение сексуального удовлетворения в соответствии с общественно приемлемыми нормами
У невротически организованной личности сексуальное удовлетворение происходит через искажение (через более зрелые формы защиты) и остается в основном бессознательным или скрытым, в то время как при перверсии оно достигает генитального оргазма (в основном без удовольствия). При перверсной организации личности сексуальное удовлетворение ищется не в искажении (посредством сублимации), а в прямом, конкретном поведении, приводящем к оргазму. Существуют большие различия в том, как люди справляются с внутренними конфликтами. Конечно, все происходит в определенном контексте, и никто не живет в вакууме. Внутренние стремления, желания и потребности обычно не могут быть удовлетворены немедленно, потому что это запрещено социальными обстоятельствами. Однако эмоции и напряженность действительно ищут выхода. Отсрочка и изменение удовлетворения и преодоление разочарования заслуживают пристального исследования. Этот процесс создает компромисс, и то, какую форму этот компромисс принимает, имеет решающее значение в развитии личности. Здоровое взаимодействие между обеспечивающими уход взрослыми и ребенком способствует росту и развитию рефлексивных (когнитивных) способностей маленького ребенка. В большинстве случаев родители способны создать защитную, теплую среду, чтобы ребенок мог развить безопасное, стабильное базовое чувство. Это очень важно для психической устойчивости маленького ребенка. Эмоциональный тон, задаваемый родителями, ощущается и усваивается ребенком, запуская созревание и обучение. Стабильное
4.3.3. Природа привязанности как основа для формирования структуры личности