Сексуальные преступления и симбиотические отношения: научное психоаналитическое исследование

Подход, применяемый в моем исследовании, в значительной степени основывается на психоаналитических теориях личности. В рамках этих теорий личности существуют различные психодинамические модели или системы координат, которые служат отправной точкой для развития моих тезисов. Психоаналитическая теория предлагает хорошую точку наблюдения за психодинамикой дальнейшего поведенческого и личностного развития. Особое внимание будет уделено взаимосвязи между спецификой развития ребенка в раннем детстве, отношениям с родителями в семейной системе, возникающим в результате этого взаимодействия паттернам, нарушенной привязанности и дальнейшим потенциальным преступным поведением. Все эти критерии подробно разработаны в психодинамическом подходе. Опираясь на него, я рассматриваю особенности конкретных, привычных, адаптивных и дезадаптивных механизмов защиты (главы 4 и 5), поскольку от них зависит, является ли человек адаптирующимся, насколько, способен ли он к адаптации и (или) искусен ли он в ней в конкретных ситуациях.

3.1.1. Различные психодинамические движения и основы

Неспециалисты и даже некоторые профессионалы склонны считать, что существует только одна-единственная психоаналитическая теория, изложенная непосредственно ее основателем, Зигмундом Фрейдом. Это неверно. Некоторые важные первоначальные концепты устарели. С 1895 г. психоанализ Зигмунда Фрейда претерпел необходимые изменения и коррективы, как это произошло и в других поведенческих науках. В рамках психоанализа были разработаны четыре важных психодинамических направления: теория либидо, теория Эго, или структурная модель, модель объектных отношении и модель психологии самости. Эти искусственные разграничения и модели используются лишь в качестве теоретических конструкций. Цель этих теоретических систем состоит в том, чтобы структурировать информацию таким образом, чтобы концепции были изложены наиболее полно. Я несколько углублюсь в эти теоретические модели, поскольку они имеют значение для понимания данного исследования. Однако сначала важно пересмотреть некоторые фундаментальные психоаналитические допущения. Одно из них заключается в том, что психические явления всегда имеют значение, как я уже говорила ранее. Ничто в поведении человека не является простым совпадением. Вторая гипотеза гласит, что значение и существование психических процессов по большей части объясняется деятельностью бессознательного. Фрейд использовал метафору айсберга. Он описал психику как айсберг, у которого верхушка, сознательная часть, видна над водой, а основная часть погружена в воду. Под поверхностью, воды лежит огромная бессознательная часть, которая составляет основу человеческой психики, из которой определяется и направляется поведение: желания и вожделения, тенденции, которые возникаю? в молодости и продолжают развиваться. Эта большая бессознательная, погруженная в воду часть укрывает различные внутренние конфликты, иррациональные мотивы, импульсы, сексуальные и агрессивные влечения. Цель психоаналитического лечения заключается в том, чтобы максимально осознать бессознательный материал, обработать и интегрировать его таким образом, чтобы анализируемый человек мог лучше управлять своим поведением, а не поддаваться первичным бессознательным влечениям.

3.2. Модель либидо

Модель либидо посвящена развитию либидинального (инстинктивного) влечения. В психоаналитической теории потребности, желания и стремления, мотивирующие человека, называются психологическими проявлениями или выражением влечений. Фрейд утверждал, что влечения являются биологически обоснованными процессами, побуждающими человека к действию. Влечения — это бессознательные процессы, которые нельзя увидеть в отличие от их репрезентативных или поведенческих компонентов. Например, когда Фрейд говорил о либидо, он изначально имел в виду сексуальные желания, которые активируют либндинальную энергию и могут направлять более сложные конструкты, как, например, либидинальная (партнерская/объектная) связь. После 1915 года термин «либидо» стал употребляться больше в смысле «влечения к жизни». Либидо в то время считалось скорее формой психической энергии (аналогичной физической энергии), которая нужна человеку для формирования привязанностей, для любви или для инвестирования во множество желаемых вещей. С психоаналитической точки зрения если мы видим красивый автомобиль и принимаем решение о его покупке, то мы делаем либидинальное вложение в этот автомобиль. Проявление этой инвестиции выражается в том, как владелец с гордостью демонстрирует свою новую покупку (поведенческая составляющая). Агрессия — это влечение, которое отделено от либидо. Она рассматривается как (движущая) энергия, необходимая для сохранения жизни, конкурирования, занятий спортом и т. д. Это топливо, необходимое для адаптивного поведения (важное в регулировании психологического равновесия). Это психодинамическое, метапсихологическое описание поведенческих и психических процессов. Влечение не только задает направление, но и имеет собственное происхождение. Его истоки могут быть биологическими по своей природе, например, возникать в отдельных частях тела, провоцируя стрессовые и расслабляющие ощущения.

Например, при уменьшении жажды удовлетворяется оральное влечение. Цели жажды могут быть разнообразными. Для ребенка — это материнская грудь. Для другого это может быть бутылка или водопроводный кран, но влечения, как правило, нацелены на удовольствие или удовлетворение нужды. Эрогенная зона (например, область половых органов) играет определенную роль в половом влечении и направляет индивида к достижению оргазма (удовлетворения) с партнером (либидинальным объектом) или без него.

Существует пять различных этапов развития либидинального влечения. Ранние детские стадии — это оральная стадия, анальная стадия и фаллическая стадия. Позже наступает латентный период и генитальная (пубертатная) стадия. Ребенок находится на оральной стадии, потому что воспринимает стимулы и ищет удовлетворения в первую очередь через рот (через сосание). Голод и его удовлетворение являются частью орального процесса, но ребенок также нуждается в защите и безопасности, тепле и любовном общении с родителями или лицами, осуществляющими уход. Оральная стадия — это не только опыт фрустрации и облегчения чувства голода и удовлетворение через рот; ребенок также может испытывать удовлетворение, когда между ним и его окружением происходит гармоничное, последовательное взаимодействие. Это дает ему ощущение (базового) доверия, потому что удовольствие ощущается не как внешний стимул, а как нечто, исходящее изнутри. Постоянная спокойная обстановка с достаточным количеством подходящих стимулов тоже «подпитывает» ребенка. На этом этапе ребенок полностью зависит от матери или других лиц, осуществляющих уход за ним, в том, насколько удовлетворяются и регулируются (балансируются) его влечения. Когда уход непоследователен, недостаточен или неадекватен, ребенок может быть перегружен негативными стимулами, и возникающее в результате этого чувство страха, разочарования или заброшенности может быть слишком интенсивным для его слаборазвитой психической структуры. Если окружающая среда не отвечает его потребностям, у него возникает базовое недоверие, ребенок не чувствует себя отделенным от матери (окружения) или не воспринимает себя в качестве самостоятельной единицы, отделенной от внешнего мира, в связи с чем воспринимает недостаточность заботы о себе как нечто, исходящее изнутри. На оральной стадии ребенок по своей природе более пассивен и зависим от окружающих, чем на следующей анальной стадии.

Примерно через год после рождения оральная зона становится менее значимой. Происходит сдвиг чувствительности и внимания от оральных ощущений к анальным. Анальная стадия длится примерно до четырех лет. За это время повышается двигательная активность ребенка. Большее внимание получают процессы элиминации, контроль над сфинктерами и двигательная система. Ребенок крайне вовлечен в процессы и продукты, производимые его собственным организмом. Ощущение контроля над анальными и уретральными функциями доставляет ему удовольствие, чувство автономии и силы. Способность (и часто желание) определять, когда он мочится и испражняется, быстро пресекается материнским отношением к его творческим процессам. Мама хочет, чтобы он положил свои «продукты» в горшок или в туалет, и счастлива, когда ему это удается. Радость ребенка от успешной сессии (дефекации/уринации) может превратиться в огромное разочарование, когда его творение смывается. Вымывание (удаление, выпадение из организма) продуктов также может наполнять его страхом и беспомощностью. Когда приучение к горшку начинается слишком рано, слишком жестко или слишком решительно, страхи могут возникать вокруг инстинктивных влечений, особенно страх автономии, агрессии (активного освоения) и сексуальности. Обсессивно-компульсивный невроз берет свое начало на этой стадии. Ритуалы чистоты, например, могут служить защитой от стремления испачкаться и навести беспорядок, защитой от себя грязного и от недержания, а также для облегчения этих стремлений. Связанные с этим страх и стыд могут быть крайне обессиливающими.

На фаллической стадии ребенок становится не только более активным, но и более целеустремленным. Он больше не ориентируется только на свою мать. Он вступает в конкуренцию со своим отцом, которого он видит и соперником, и образцом для подражания. Для мальчика на фаллической стадии развития область гениталий теперь является центральной частью тела. Прикосновение к его гениталиям или их трение — это приятное занятие. Он гордится своим пенисом, сравнивает его с другими и узнает, что у отца пенис больше, чем у него самого, а у матери его нет вовсе. В целом это пробуждает удивление и изумление у ребенка, но это же и заставляет его бояться. В анальный период он узнал, что продукты его жизнедеятельности могут выпасть из него и могут быть смыты в унитаз. Идея о том, что это же может произойти и с его пенисом, может возникать повторно и вызывать страх кастрации, особенно если на эту тему прозвучат шутки или угрозы. На фаллической стадии ребенок учится взаимодействовать с отцом, а также с матерью. Он выходит из симбиотических, диадных отношений со своей матерью, которой он на самом деле хочет единолично обладать, но поскольку он также любит своего отца и не исключает его как соперника, он идентифицирует себя со своим отцом. Отец становится для него важной идентификационной (ролевой) моделью. Ребенок должен отказаться от своего желания единолично обладать матерью. Он должен признать, что его родители были и будут сексуальными партнерами друг для друга. В психоаналитической теории эта триангуляция называется «эдипов конфликт». Соответствующий конфликту эдипальный процесс представляет собой сложную и дифференцированную форму взаимодействия между родителями и ребенком. В этой триангуляции «родители-ребенок» у мальчика возникает множество инстинктивных импульсов, таких как: сильная амбивалентность по отношению к обоим родителям, эротические, сексуально окрашенные чувства по отношению к матери, любовь и восхищение отцом. Он испытывает чувство гнева и разочарования по поводу устанавливаемых материнских границ, которые препятствуют удовлетворению любопытства к ее телу, но он одновременно обожает своего отца и интересуется его телом. Он хочет вместе с отцом играть в футбол и бороться с ним. Разрешение эдипова конфликта заключается в том, что ребенок принимает свои неоднозначные чувства к родителям и находит способ ладить с ними обоими. Добиться этого можно посредством интернализации характеристик обоих родителей и присвоения их себе. Это означает, что ребенок учится воспринимать черты своего отца и матери и интегрировать их в свой характер по-своему.

Латентный период наступает в начальной школе, когда ребенку приблизительно 6-12 лет. Термин «латентный» вводит в заблуждение и подразумевает, что импульсы влечений были отодвинуты на задний план в пользу когнитивного, более ориентированного на задачи развития Я. Безусловно, происходит переход от телесности к социализации с ровесниками, но увлечение другими людьми обоего пола может резко обостряться. Сексуальные игры, мастурбационные игры и любопытство к собственному телу и телу противоположного пола являются частью этого периода. Акцент делается на овладение знаниями. Сексуальные игры и начальная социализация со сверстниками являются прелюдией к следующей стадии полового созревания.

«Буря и натиск»[16], которые проявляются с наступлением половой зрелости и(или) в отрочестве, требуют более подробного объяснения для большинства родителей. Период отрочества наступает между 14 и 18 годами. Отрочество считается отражением периода бури, благодаря И. В. Гёте, показавшему в романе «Страдания молодого Вертера», насколько бурной и нестабильной может быть эта фаза развития. Его главным героем является молодой Вертер, интровертная, нестабильная личность, полная пессимизма, наполненная жалостью к себе и ищущая самореализация в любви. Когда он понимает, насколько это безнадежно для него, он совершает самоубийство. Гете создает страстное атмосферное повествование, характерное для литературных воззрений его времени. «Вертерова лихорадка» приобрела масштабы эпидемии; гнев литературного сообщества вызвал яростное сопротивление традициям и «истеблишменту» (стандартам и ценностям родителей). Это можно рассматривать по аналогии с опытом подростка, который в этот период должен разлучиться со своими родителями и попытаться встать на ноги. Половая зрелость и отрочество — это этапы развития с — быстро меняющимися чувствами и постоянным противостоянием реальности: чувства против разума. Мальчик претерпевает бурный физический рост. Происходят значительные физиологические изменения, особенно в эндокринной и опорно-двигательной системах. Психосоциальные изменения часто приводят к конфликтам, связанным с окружением, поскольку психическое и социальное созревание значительно медленнее, чем физическое, что может провоцировать отклоняющееся поведение. Стремительно развивающемуся подростку необходимо решать все новые задачи в соответствии с его поступательным развитием. Он должен отделиться от родителей, обрести самостоятельность, развиваться когнитивно, интерпретировать свою половую роль. Он должен научиться перестраивать свое представление о себе, вырабатывать собственное видение казни и цели, а также закреплять свое положение в обществе. В отрочестве стабильный образ ребенка стирается и в конечном итоге исчезает. Поэтому важно, чтобы подростку была обеспечена прочная структура и достаточная стабильность окружения. Многие молодые люди одновременно нуждаются и в точках опоры во время своего исследовательского отделения (от родителей), и в автономии. Бурный физиологический рост и половое созревание могут вызывать различные факторы неопределенности, особенно в отведении сверстников. Подростки экспериментируют с взаимоотношениями, проверяют свои физические интеллектуальные способности. Все больше и больше событий происходит вне семьи. Они ищут образцы для подражания вне дома: в спортсменах, актерах и героях поп-культуры. Для достижения зрелости и возмужания подросток должен занять свое место во многих областях за относительно короткий промежуток времени. Можно считать созревание успешным, если к концу отрочества подростку удалось сформировать свою собственную идентичность, позитивную самооценку и адекватные навыки ухода за собой, а также развить способность вступать в интимные отношения с постоянным партнером, к которому он не боится привязываться сексуально и эмоционально. У многих молодых сексуальных преступников на описанных выше стадиях развития наблюдались слишком выраженные задержки, чтобы смогла сформироваться достаточно сильная идентичность (индивидуальность) (см. главу 5).

3.3. Модель эго

Центральное место в этой модели отведено психической структуре человека. По этой причине ее также называют структурной моделью. В ней используются три важные конструкции: Ид, Эго и Супер-Эго (совесть). Ид (также называемое либидо) содержит в себе либидинальную энергию, (запрещенные) желания. Эго или самость и совесть гарантируют, что поведение, эмоции, принципы и общественные нормы и ценности интегрированы и соблюдаются на индивидуальном уровне. Проблема между тремя внутренними компонентами называется внутрипсихическим конфликтом. Это может быть столкновение между желанием потворствовать инстинктивному импульсу и его запретом (со стороны Супер-Эго) из страха санкций. Эти санкции могут варьироваться от гнева близкого человека (страх перед угрозой потери любви) до наказания со стороны социального учреждения (штраф за нарушение правил дорожного движения, уголовное наказание). Чувства или эмоции, которые часто занимают центральное место во внутрипсихическом (внутреннем) конфликте, — это амбивалентность, чувство вины и страх. В структурной модели личность формируется через взаимодействие, или психодинамику, между тремя компонентами. Эго является посредником между Ид и Супер-Эго, обеспечивая спокойствие и стабильность (функционирования, взаимодействий). функции Эго чрезвычайно обширны. Эго (Собственное Я) должно различать не только реальность и фантазию (тестирование реальности), но и внутренний и внешний миры. Когда говорит совесть, собственное Я должно распознать, что это внутренний голос, иначе возникает проблема галлюцинаций. Тестирование реальности — это важная функция собственного Я, которое совершенствуется в ходе взросления, созревания к приобретения опыта. По мере развития психической структуры (структурирования личности) ребенок все больше познает реальность. Когнитивные, аффективные способности и защитные механизмы управляются Я — функциями. Стабильное функционирование трех постоянно взаимодействующих компонентов называется психической организацией личности или личностной организацией. Психическая организация в первую очередь характеризует качество функционирования на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях. Характерной чертой этой теории либидо является фокус на внутреннем переживании, либидинальных импульсах. Модель Эго является прежде всего объяснительной моделью интрапсихического функционирования индивида. В фокусе лежат принцип удовольствия, либидинальные, биологические акценты и психосексуальное развитие, центральной темой которого является разрешение эдипального конфликта. Эдипова ситуация дает ребенку два канала связи, которые соединяют его с каждым из родителей и противопоставляют его самого союзу между родителями (как парой), который его исключает. Вначале ребенок воспринимает своих родителей не как целостных, дифференцированных индивидов, а как частичные объекты. Эти объекты воспринимаются примитивно; то, как происходит восприятие, зависит от стадии, то есть от фазово-специфических желаний и стремлений ребенка. Каждая стадия определяется специфическим поведением. Когда ребенок может выдержать связь между родителями, со всей вытекающей из этого амбивалентностью (ненависть и любовь), тогда закладывается основа для хороших объектных отношений. Он учится видеть в своих родителях партнеров, между которыми существуют отношения, исключающие его, и в которых он является просто наблюдателем, а не участником их близких, доверительных и сексуальных отношений. Он занимает как бы третью позицию, из которой наблюдает сам и в которой наблюдают за ним. В теории либидо успешное прохождение этого триангуляционного процесса в эдипальный период имеет фундаментальное значение для стабильного и здорового развития личности.

В структурной модели Эго организация функционирования психики — это коалиция различных компонентов, которые постоянно взаимодействуют. Эти компоненты являются конструкциями или абстракциями, а не измеримыми (психическими) устройствами, которые можно увидеть. Мотивы также нельзя увидеть или измерить, но мы воспринимаем их проявления. Влечения проявляются в потребностях (стремлениях), желаниях и фантазиях. Можно наблюдать попытки исполнить эти желания. Таким образом, мы можем определить, что происходит с Эго, исследуя Эго — функции, такие как мышление, восприятие, действие, тестирование реальности и оценку опасности с использованием защитных механизмов. Супер-Эго, конечно, невозможно увидеть, но мы можем наблюдать, управляет ли человеком совесть, или он нарушает нормы поведения и не испытывает при этом чувства вины, что указывает на недостаточное развитие совести. Эти явления изучаются в психоанализе. Психоанализ изучает не только внутренний мир человека, но и межличностный контекст его функционирования. Межличностные отношения всегда занимали центральное место в психоаналитической теории и практике. Отношения между «Я» и «другим» объясняются далее в теории объектных отношений — модели, которая имеет дело с внешними межличностными отношениями.

3.4. Модель объектных отношений

В этой модели значимый «другой» также называется объектом. Пионерами теории объектных отношений являются У. Р.Д. Фэйрберн, У. Р. Бион, Д. В. Винникотт, М. Кляйн и М. Малер. Фэйрберн таким образом сформулировал свое видение объектных отношений: «Основной принцип, из которого вытекает вся моя особая система взглядов, может быть сформулирован при первом рассмотрении таким образом, что либидо прежде всего нацелено не на поиск удовольствия, а на поиск объекта». В другом источнике (Fairbairn, 1952, с. 60) он пишет, что «…с той точки зрения, которую я теперь решил принять, можно сказать, что психология сводится к изучению отношений индивида с его объектами». Эта теория сильно отличается от теории Фрейда тем, что предполагает наличие Эго (собственного Я) уже при рождении, а не его развитие из либидинального Ид (либидо). Она утверждает, что рост и развитие происходят в аффективных отношениях. На жизнь ребенка влияют эмоциональные отношения и взаимодействия, которые он развивает с лицами, осуществляющими первичный уход. Теоретики объектных отношений изучают эту связь и соответствующие аффекты в противовес влечениям, мотивам и биологической метапсихологии либидинальной модели. Модель объектных отношений фокусируется на «хороших» и «плохих» чертах матери и других значимых лиц, а также частичных объектов. В моделях объектных отношений Эго функционирует более независимо и в меньшей степени как «посредник» между двумя внутренними компонентами. Фэйрберн, например, находит, что разрешение постулированного Фрейдом внутрипсихического конфликта не так значимо, как развитие удовлетворяющих паттернов отношений в реальности. Эмоции или аффекты (либидо) более объектно ориентированы в отличие от гедонизма и получения удовольствия через эрогенные зоны (оральная, анальная, генитальная), как это постулируется в либидинальной модели. Как эдипальная констелляция является важным гипотетическим процессом в либидинальной модели, так и «депрессивная позиция» занимает ключевую позицию в теории объектных отношений. Этому процессу, предшествующему эдипальной ситуации, дала соответствующее название М. Кляйн («Вклад в психогенез маниакально-депрессивных состояний»). Кляйн также предполагала, что ребенок воспринимает мир фрагментарно. Восприятие происходит в раздробленных формах/объектах. Отношения в этот период в основном устанавливаются с частичными объектами. Грудь, которая кормит ребенка, в соответствии с Кляйн, воспринимается как хороший частичный объект. Она становится плохой грудью, если объект расстраивает ребенка и препятствует удовлетворению его желаний. В этом первичном мире существует своего рода примитивный эдипов комплекс, в котором все предметы расщеплены. Кляйн называет положение и состояние ребенка в этот период «параноидно-шизоидной позицией». Эти термины указывают на аффекты, «делириозное» состояние, в котором находится ребенок, и соответствующие сильные эмоции преследования и угрозы. Все, что угрожает отделить его от хорошей груди, воспринимается как враждебный и плохой объект, который его преследует. Плохое и враждебное удерживается вовне при помощи механизма проекции. В том случае, когда происходит дальнейшее удовлетворяющее развитие в результате привычного, безопасного взаимодействия родителей и ребенка, «хорошие» внутренние объекты могут предотвратить расщепление посредством помещения внутрь спроецированного материала. Мать теперь «вольна» обращаться к отцу, который более не воспринимается как угрожающий соперник. Теперь у ребенка появляется возможность интернализовать привязанность, которая соединяет родителей, и отождествлять себя с ней. Когда это происходит, ребенок достигает того, что в кляйнианских терминах называется депрессивной позицией. В депрессивной позиции достигается высокая степень интеграции (частичных объектов). Оба теоретических конструкта схожи с точки зрения развития. Происходят лишь сдвиги в акцентах. Теория объектных отношений гласит, что с рождения ребенок имеет сильную потребность в удовлетворяющих, любящих отношениях. В раннем детстве основное внимание сосредоточено на качестве родительской заботы. Эта забота, как правило, осуществляется материнским объектом, но, разумеется, она может осуществляться и другими любящими воспитателями. Естественные фрустрации, разочарования, а также позитивные моменты, происходящие в отношениях между родителями и детьми, приводят к тому, что ребенок находится в процессе интернализации объектов. В этом процессе инициализируются как удовлетворяющие, так и фрустрирующие объекты. Интернализация объектов (в том числе и отношений с объектами) происходит по мере того, как они переживаются ребенком, и они не являются конкретным отражением того, каким реально является родитель и как он действует. То, что интернализует ребенок, является эмоциональной окраской того, как он видит и переживает мать или отца. Таким образом, интернализованные родительские объекты являются лишь интерпретацией (сделанной ребенком) его объективной внешней реальности. Образы, поглощенные таким путем, называемые также репрезентациями, всегда окрашены аффектом (или в терминах теории либидо: либидинозно нагружены). Интернализация родительских образов настолько субъективна и индивидуальна, что родительские репрезентации у детей из одной семьи могут сильно различаться.

Теория объектных отношений характеризуется процессом интернализации, т. е. объектные отношения и все, что с ними связано, на самом деле является внутренним восприятием или репрезентацией, которую ребенок ощущает относительно другого человека. По мере взросления ребенка эти интернализованные репрезентации становятся фиксированными рамками или «внутренними рабочими моделями», как их называет Боулби в своей теории привязанности. (Подробнее об этом будет рассказано в следующей главе.) Рамки отражают то, как ребенок ощущает свое окружение (родители и т. д.). Это можно также назвать мировоззрением ребенка. Одним словом, когда окружение ребенка включает в себя теплых и любящих родителей, это приводит к позитивному развитию ребенка. С точки зрения Винникотта, можно говорить о «поддерживающей среде» и «контейниробании», которые должны быть «достаточно хороши», чтобы обеспечить здоровое развитие. Термины «холдинг» и «контейнирование» означают наличие эмпатии у заботящегося родителя, который чувствует потребности ребенка в нужный момент и без слов. Когда в долгосрочной перспективе возникает сильный недостаток в заботливом воспитании, ребенок становится более уязвимым к структурным дефектам (психопатологии). Хороший «холдинг» является основой для развития базового доверия. Это базовое доверие определяет «ваше мировоззрение в жизни», или то, как человек воспринимает мир и формирует строительные блоки для создания здоровых взаимных (объектных) отношений. Базовое доверие также необходимо для преодоления первичных страхов, которые испытывают маленькие дети, когда они хотят отделиться от своих родительских объектов. Делать первые самостоятельные шаги в отрыве от матери в огромном мире очень тревожно. Процесс сепарации требует благоприятного отношения со стороны родителей, а также достаточного «контейнирования», чтобы поддержать ребенка на его пути к автономии и индивидуации. В период биологического созревания и на протяжении всего психосоциального развития ребенка постоянно формируются новые паттерны взаимодействия, требующие гибкости как со стороны родителей, так и со стороны растущего ребенка. Когда этот процесс сепарации и индивидуации искажен или терпит неудачу, ребенок не может ни полностью отделиться, ни развить свою собственную сильную идентичность. Пробелы в критических стадиях развития могут привести к формированию структуры личности со слабым собственным Я, а также к когнитивному и эмоциональному дефициту.

Теория объектных отношений делает бо́льший акцент, чем теория либидо, на взаимодействиях в раннем детстве, также называемом доэдипальной стадией. Эта ранняя критическая стадия развития важна для формирования психологического ощущения самости. Психологическая самость является центральным понятием третьей психоаналитическом теоретической модели.

3.5. Психоаналитическая модель психологии самости

В число важных сторонников психологии Самости входят X. Кохут и Д. Н. Стерн. Суть этой модели заключается в развитии образа самости через нарциссизм. Бок о бок существуют различные взгляды и определения психологической самости. В целом понятие самости относится к сфере того, как человек видит и переживает себя относительно окружающих. Образ самости, как описано выше в связи с теорией объектных отношений, формируется в значительной степени через взаимодействие с другими, но в этой модели значимые другие называются не объектами, а «объектами самости». На основе взаимоотношений ребенка с родителями развиваются репрезентации самости и другие (объектные) репрезентации (или внутренние рабочие модели/рамки), которые являются отражением совокупным эффектом чувствительной реакции ребенка на реализуемую родителями заботу. Коротко говоря, ощущение Самости зависит от отношения человека к интернализованным образам родителей. Самость, как и Эго в теории объектных отношений, является автономным компонентом со своей собственной непрерывностью и связностью. Когда в литературе говорится о неполной самости, модель приписывает это недостаткам развития. Одновременно модель рассматривает недостатки психосоциального развития ребенка. Обычно они возникают в ситуации неудачного взаимодействия ребенка с его объектами самости. В результате у ребенка развивается поврежденный образ самости (или идентичности). Нарушение образа самости называется нарциссическим нарушением. Сущность нарциссического нарушения заключается в преувеличенной потребности человека в признании и восхищении. Отсутствие отзеркаливания, внимания и восхищения в раннем детском возрасте приводит к преувеличенной потребности в них в дальнейшем. Стремление к восхищению и признанию должно реализовываться, но если это происходит в чрезмерно требовательной форме, это рискует проблемой как для человека, так и для его окружения. Очевидно, что данный вопрос может принимать разные формы. Может развиться преувеличенная зависимость от подражания и признания. Другими словами, существует почти неисчерпаемая потребность в постоянной идеализации, которая должна обеспечиваться внешним миром. Если этого не происходит, человек может почувствовать (нарциссическую) боль и в результате впасть в ярость. Поврежденный образ самости или воображаемое отсутствие отзеркаливания является очень болезненным опытом и, как правило, маскируется защитными механизмами. Защитные механизмы могут использоваться для трансформации определенных импульсов, чтобы избежать поврежденного образа самости посредством обращения в противоположность, реактивного образования (изменение неприемлемого на приемлемое), смещения и т. д. Защитные механизмы мобилизуются для протекции и предотвращения дальнейших психических повреждений или боли или для восстановления равновесия.