Непокорная,

– Я бы на твоем месте не входил сюда, – предупредил Османьский австрийца.

– Почему? – язвительно спросил тот, после того как Кульчицкий перевел для него слова поляка.

В этот момент Йоханна достала пистолет и взвела курок.

– Да потому, что мы застрелим любого, кто попытается это сделать! – сказала она по-немецки и повторила то же самое для остальных по-польски.

– Возможно, я выразился бы чуть повежливее, но сути это не меняет.

Адам был возмущен дерзкими манерами чиновника и тоже потянулся за пистолетом.

– Польское отродье! – выругался австриец, но отступил, когда Османьский навел на него пистолет.

Чиновник направился к палатке побольше. На ней уже отсутствовало несколько парусиновых полотнищ, и были видны сложенные в ряд мешки. Некоторые из них уже вскрыли мародеры, но они, очевидно, не знали, что делать с содержимым. Чиновник поднял один из мелких коричневых бобов, похожих на высушенную фасоль, прикусил его и тут же с отвращением выплюнул.

– Кольшицкий! Что это за мерзость? – спросил австриец.

Кульчицкий подошел к нему, держа в руке феску, которую носил вместо шляпы:

– Это верблюжий корм. Турки дают его своим животным, как здесь лошадям дают овес.

– Ну и что нам с этим делать? Наверное, нужно это сжечь, – сказал чиновник, скривившись.

Кульчицкий немного подумал и произнес, подняв руку:

– Ваше превосходительство, простите, но его превосходительство Штаремберг пообещал мне награду за оказанные услуги. Если не возражаете, я хотел бы оставить верблюжий корм у себя. Я уж найду, кому его продать! Вам даже не придется уносить отсюда эти мешки. Я сам обо всем позабочусь.

Придворные чиновники переглянулись. Добыча, которая все еще находилась в лагере, была огромной, и потребовалось бы несколько дней, чтобы занести все это в списки. Тем не менее они были не готовы сразу же отдать что-либо ценное простому торговцу вроде Кульчицкого, который к тому же был иностранцем. Наконец высокопоставленный чиновник снисходительно кивнул:

– Можешь взять верблюжий корм себе, Кольшицкий. Однако палатка останется здесь и пополнит арсенал его величества.

– Еще мне хотелось бы иметь небольшую палатку, в которой я в хорошую погоду мог бы продавать свои товары, – добавил торговец.

– Возьми себе вон ту, – сказал чиновник, указав на разорванную палатку.

– Ваше превосходительство очень щедры, – ответил Кульчицкий и поклонился так низко, как будто перед ним был сам император.

Однако когда он обернулся, Йоханна увидела, что Кульчицкий еле сдерживает смех. Многозначительно взглянув на австрийских чиновников, он снова присоединился к Йоханне и Адаму.