— Встань! — приказал ему Жетибаев. — Ты рад был поднять руки. Я все слышал — ты предал. Он тебе не поверил, но ты бы пошел против нас, я знаю.
Касым заговорил:
— Жетибай! Ты был храбрый в Каркыне и сейчас храбрый, когда мой автомат у твоих ног. Но ты напрасно… Ты думаешь, я с ним пошел бы? А фотографии?
Он продолжал говорить и вдруг по всем правилам, как учили в разведшколе рванулся вправо, потом — под ноги Жетибаю. Но ударил выстрел, раньше, чем он до него дотянулся. Касым упал на бок, и у него хватило сил сказать:
— Немес ты… Последняя сука! Жаль… Но лучше от твоей руки, чем…
Еще одна пуля заставила его замолчать.
— Говорил же я Жихару…
Но тут Жетибаеву пришлось схватиться за автомат, чтобы ответить на выстрелы Шегена, который чуть-чуть не успел прийти на помощь своим.
XI
Алибай в своем укрытии прислушивайся к их перестрелке, но видеть, что там происходит, он не мог. Он с нетерпением ждал сигнала от Танкабая, но сигнала не было.
Алибай не понимал, что там случилось.
Он понял одно: настало время, когда он должен, как говорил лейтенант, «действовать по обстановке». Он вернулся к коню, которого держал привязанным к длинному ремню, и поехал в ту сторону, куда недавно отправились Воронов и Досымжан.
А им вдвоем приходилось сдерживать четверых.
— Что же там Танкабай? — с досадой сказал Воронов, еще не зная, что человека, которого так звали, уже нет в живых.
Воронов быстро обернулся, когда его сзади позвали:
— Летинан! Летинан!
— Скорее сюда… А Танкабай где?
— Не знаю. Он пошел к Шегену и Николаю — им помочь. Но не вернулся и меня не позвал, как хотел.
Воронов вынужден был теперь и мальчика принять в расчет.
Они располагались: Алибай — посередине, лейтенант перебрался влево, а Досымжан — вправо, к подножию бархана, самого ближнего к поперечному холму.