Он резко рванул пегого и, так же неожиданно, как появился, исчез за барханом. Алибай послал своего коня за ним, но Касыма уже не было, след уводил за соседний бархан, и первый порыв прошел… Алибай остановился.
— Нельзя, — сказал он вслух и повторил: — Нельзя, нельзя, нельзя, нельзя!
Он погнал коня обратно по своему следу и издали заметил сержанта, и сержант заметил его.
— Камчой бы тебя!.. — начал тот сердито, когда они съехались, но оборвал и спросил: — Что?
— Да, да! Я встретил… Кого отец звал — Касым.
Сержант положил руку на автомат, висевший на груди.
— Одного?
— Одного.
— Где?
Касым, оторвавшись от мальчишки, снова ехал шагом. И в таких же барханах встретился с Жетибаевым.
— Ну?.. — спросил его бывший старшина, в петлицах у которого было теперь не четыре, а три треугольничка.
— Тихо. Никого не видал.
— Езжай к нашим.
Они разъехались, и Касым снова повторил:
— О алла!
Сержант и Алибай ехали в лощине между двумя цепями барханов. Впереди ее замыкал приметный песчаный холм, весь поросший осокой. У сержанта автомат был наготове, и Алибай держал ружье в руке, и курки у ружья были взведены.
Справа выехал всадник, он тотчас выстрелил из пистолета в сержанта, а ответная автоматная очередь только взрыла песок на крутом склоне.
Жетибай стал уходить, посылая коня зигзагами, и еще несколько раз — теперь уже из автомата — выстрелил через плечо. Конь Алибая споткнулся и стал заваливаться. Алибай успел соскочить, он выстрелил из обоих стволов, но к тому времени всадник скрылся за поперечным холмом.
— Сержан… Сержан! — тормошил его Алибай.
Он не откликался. Он не двигался. И плечо — хоть еще и теплое — уже не было плечом живого человека.