Мальчик, глотая слезы, взял его автомат, сумел ухватить за повод его коня.
Жетибай осадил коня за холмом, рядом со своими.
Все они были в седлах. Касым встревоженно ждал, что скажет Жетибай, и тут он мог не таиться, потому что встревожены были все.
— Какой-то сержант… С ним сын старика из Каркына. Я потому сразу стрелял.
— А-а… Придется связываться, — сморщился Жихарев.
— Да. Иначе не пройти.
Жихарев стал распоряжаться:
— Нуралы, Халлыназар — вы направо, Жетибай и Касым — влево. Сарсенгали — за мной. После всего — встречаться у колодца, А вы двое помните про мои фотографии.
Он двинул коня. Жетибай добавил:
— Если этого щенка не считать, их осталось на одного меньше. Сержанта я убрал.
Жетибай стоял спиной к Касыму и потому не мог заметить — у того вырвалось что-то вроде вздоха облегчения.
Шестерка Жихарева с конями в поводу разошлась веером — опоясывая поперечный холм, единственный тут, с поросшими осокой боками.
Алибай, не зная, что ему предпринять, замер в ожидании неподалеку от того места, где произошла встреча с Жетибаевым. И когда он уже совсем отчаялся, что выстрелов, должно быть, никто из своих не услышал, его позвали:
— Алибай… Отходи ко мне, ползком, и отведи коня.
Досымжан — пеший — скрывался за ближним бугром. Он принял повод у Алибая, подал команду, и обученный конь послушно лег рядом с ними.
— Там Жетибай, — ничего не видя перед собой, весь дрожа, начал парень. — Жетибай стрелял первым… А, Досымжан, — узнал он его наконец. — Жетибай убил Сержана. А ты меня убей — никто не узнает!
Досымжан не сразу сообразил, о чем говорит Алибай, а когда сообразил, то не раздумывая влепил ему затрещину.
— Перестань, ахмак!
Как это ни странно, а именно затрещина успокоила Алибая и привела его в себя, и он уставился на Досымжана.
— Где Жетибай?