Неподвижная земля

Алибай — в упор — разглядывал Жетибая.

А Шеген возился с вещмешком, который они тоже принесли сюда снизу. Достал пачку концентрата — ее тяжесть не вызывала сомнений, что это вовсе не перловка, как написано на обертке. Приложил к уху безмолвные часы Кировского завода — их стрелки показывали без двенадцати минут двенадцать.

— Все как предупреждали, — сказал лейтенант, наблюдавший за Шегеном. — Смотри-ка, все свое добро с собой захватил, пожалел бросить. Наверно, Жетибай решил в одиночку выходить на мост…

Жетибай лежал у стены не шевелясь, и маленький жучок бесстрашно полз по его небритой щеке.

— Такой, как он, и один пойдет, — согласился Шеген и вдруг замер с часами в руках, — Лейтенант! Скажи, почему мешок был развязан, когда я поднял его, там, внизу?!

Воронов вскочил.

— Алибай! Коней!

Вдвоем с Шегеном они подхватили связанного Жетибая, чтобы волочь в выходу, но тот неожиданно начал оказывать им яростное молчаливое сопротивление.

Алибай с лошадьми показался у самого входа, а они все не могли никак одолеть Жетибая. И Шеген снова ударил его по голове рукояткой пистолета, и он сник, и только тогда они беспрепятственно вытащили наружу грузное тело.

На руке у лейтенанта, отсчитывая секунды, тикали большие часы — точь-в-точь такие, что были в мешке у Жетибая.

Воронов без пилотки — пилотка осталась в мазаре — и Алибай на одном коне, а на другом — Шеген и переброшенный, как мешок, через седло бесчувственный Жетибай, — на полном скаку уходили от Хан-Сары, но мавзолей, казалось, невероятно медленно отодвигался назад…

Они еще не успели достичь бархана, за которым можно было укрыться, когда взрыв поднял в небо древние стены — над ними прежде не было властно само время — и землю и сверху, заставляя пригибаться, посыпались осколки камней — дождем, их обволакивала тончайшая пыль.

А потом наступила тишина.

Там, где только что стоял мазар Хан-Сары, клубилось желтое облако.

XII

К небольшому такыру за Еке-Утуном, неподалеку от мазанки, где недавно останавливался патруль Воронова и где на руках у пожилой женеше оставил Алибай Айжан, спешила, дребезжа на ходу, полуторка.

Рядом с шофером сидел Каиргалиев — не в штатском, он был в полной форме.

Причину их поспешности можно было понять: над такыром заходил на посадку «По-2».

Полуторка остановилась с краю, а самолет сел, пробежал и замер поблизости от них. Еще и еще провернулся винт, сея ветер, — и затих. На крыло вылез пассажир, и когда он стащил с себя шлем, это оказался подполковник Андреев.

— Капитан Каиргалиев. — представился начальник райотдела.