— Здравствуйте… Вы позаботились об охране самолета, чтобы летчик мог отдохнуть?
— Так точно…
Из кузова спрыгнул боец с винтовкой и направился к ним.
В Еке-Утуне полуторка с площади свернула в переулок и подрулила к зданию райотдела.
Подполковник обратил внимание на старика казаха — старик сидел на земле у коновязи и с полным безразличием смотрел перед собой. Тут же был привязан его верблюд.
В кабинете подполковник спросил у Каиргалиева:
— А что это за старик?
— Оразбай… Оразбай, отец одного из группы Жихарева. Его мы вызвали сюда для опознания. И пусть сын посмотрит в глаза отцу, может, станет разговорчивее.
— Убитые там есть?
— Есть. И у них, и у наших. Но кто — неизвестно.
В тот вечер Галина Петровна дежурила, и к ней на коммутатор пришла Акбота.
— А как звали того парня?
— Какого? — не поняла Акбота.
— Конечно! Ты и понятия не имеешь… Соединяю, товарищ Рахимов… Говорите… Значит, Акбота, ты совсем не помнишь парня, который был здесь с лейтенантом и который постоянно торчал у твоего окна?
— А, такой худой, высокий?
— Да, да, худой и высокий… А ты слыхала, что где-то в песках, была схватка с группой диверсантов?
— Слыхала.
— А знаешь, что встретил их конный патруль Воронова?
— Ойбай! Убит кто-нибудь?
— Не знаю.