Человек-тень

– Соберите все фотографии Элспит, на которых она заснята в парке. Просмотрите все, где она с мужем, с их детьми. У них еще есть собаки, да?

– Да.

– И с ними тоже. И отправьте кого-нибудь к ее семье, чтобы узнать, в каких парках были сделаны эти фото. Нам интересны только те парки, которые находятся в Эдинбурге или вокруг него.

Конни взяла свой ноутбук и начала щелкать клавишами, прокручивая информацию.

– Но ведь все семьи с детьми или собаками обязательно фотографируются в парках, – сказал Барди. – Они есть во многих семейных альбомах.

– Вот именно, – подхватила Конни. – Эти фотографии висели в доме Анджелы.

Она показала на стену с фото из дома Ферникрофтов. Основным местом действия был парк.

– Но это все равно не дает нам связи с исчезновением Мэгги. – Барди вздохнул. – Пусть я и не профайлер, но даже я знаю, что обычно преступникам бывает несвойственно так резко менять типы своих жертв.

– Да, – согласилась Конни.

– А вам не кажется, что это надо обсудить до того, как мы сообщим полиции Шотландии, что в их парках может действовать маньяк? Потому что это не столько психологический профиль преступника, сколько приглашение каждому самопровозглашенному поборнику справедливости нападать на любого одинокого мужчину, замеченного в парке в радиусе ста миль.

– Хорошо. – Конни отодвинула ноутбук. – Предположим, что вы маньяк, ищущий женщину определенного типа. Женщину с маленькими детьми. Где вы станете искать ее?

– На игровой площадке школы?

– А теперь ограничим параметры поиска. Вам нужна не просто мать, отвозящая своих детей в школу и забирающая их, а особенная. Вы хотите наблюдать ее активное участие в жизни детей. Возможно, вы хотите чего-то большего, чем просто представлять себе, что она им говорит. А это значит, что вам нужно подходить к тем, за кем вы следите, достаточно близко, и при этом не выделяться из толпы.

– Это можно делать во многих местах. В магазинах, ресторанах, даже на улице.

– Тогда разговоры матери с детьми были бы однотипными: что мы положим в нашу тележку, чтобы приготовить ужин? мы не опаздываем? А мы ищем такие места, где мать может расслабиться и продемонстрировать свои материнские качества во всей красе.

– Вы хотите сказать, что одни матери активно играют со своими детьми, а другие сидят в парке на скамейках, уставясь в свои аккаунты в социальных сетях?

– Вот именно, – кивнула Конни. – В парке можно оценить качество взаимоотношений матери и ребенка. Подростки отправляются туда, чтобы либо развеяться, либо натворить дел. Одинокие старики могут ходить туда в надежде поболтать с прохожими. А родители бывают там, поскольку в парке можно размяться и поиграть, но игра с детьми – это тяжелый труд. Для этого нужно напрягать воображение и силы. Другое такое место – это бассейны.

– Болтаясь у бассейна, ты с куда большей долей вероятности попадешь на камеры видеонаблюдения, – заметил Барда. – Но Мэгги двенадцать лет, а Анджеле и Элспит за тридцать. Вы говорили, что у преступника должен быть психосексуальный мотив. Мэгги не вписывается в его тип.

– Это же Эдинбург, а не Лагос и не Каракас, – возразила Конни. – Одна женщина убита, еще одна похищена, а теперь еще похищенный ребенок. Не слишком ли много? Какова вероятность того, что эти преступления не связаны между собой?

– Вы видели фотографию Мэгги? – спросил Барда.