Кушит по имени Лакша дёрнул головой, показывая направление, и мы пошли за ним. Мхара откровенно повеселел, у меня тоже немного отлегло от души. Но радоваться пока рано. Неизвестно, что нас ждёт дальше, и можно ли с оружием появляться на городских улицах. Ну, там видно будет.
Нам определили место в самом конце каравана, где и верблюды погаже и ишаки похлипше, да и народ собрался из тех, кто сильно победнее. Сложив мешки с автоматами на телегу, мы пошли рядом с ней. На нас мало обращали внимание: подумаешь, какие-то неизвестно откуда появившиеся два сумрачных и хорошо вооружённых негра. Ну, и что? Идут себе и идут… И мы шли, наматывая очередные километры длинного пути.
Вскоре караван повернул на север, почти перпендикулярно к тому пути, с которого мы сошли. Ну, а что поделать? Вечером, поужинав вместе со всеми, мы улеглись спать. Пришлось выпрашивать себе кошму, чтобы не спать на голой земле. Кошму нам дали, но по ней ползали крупные и злые африканские клопы.
Вот же, блин, радость радостная. Пришлось применить свои умения: несколько правильно заваренных травок в кружке, и вся эта нечисть разбежалась по нашим соседям, дав возможность нормально отдохнуть и выспаться. Всё же прежние знания всевозможных рецептов по-прежнему служили как надо.
Оба автомата Калашникова по-прежнему лежали в мешках, так, на всякий случай. А автоматы времён Великой Отечественной всегда находились под рукой. Опасность нападения на нас со стороны охраны существовала, и численный перевес был явно не на нашей стороне, зато мы хорошо вооружены. Так что особого смысла нападать на нас не было: мы заплатили, так что денег у нас почти не осталось, а вот люлей от обиды навешать сможем. Однако вопреки всем моим опасениям, ночь для нас прошла спокойно. Для охраны каравана тоже.
Встав утром вместе со всеми и собравшись, выступили снова в путь, двигаясь за неспешно шедшими верблюдами. Нас ни о чём не спрашивали и не пытались что-то у нас отнять. Никто с нами не заговаривал, лишь изредка спрашивали о чём-то незначительном, да звали есть.
Так прошли второй и третий день, а на четвёртый случилось небольшое происшествие: начальник охраны по неосторожности наступил на ядовитую змею, которую не заметил на земле. Произошло это поздним вечером, что неудивительно. В караване сразу же поднялся шум, гвалт, крики и общая суета. Всё, как обычно. Змей здесь действительно довольно много, но не повезло начальнику охраны. Что поделать — это Африка, братан!
Караванщики пока не разобрались и схватились за оружие, у кого оно было, не понимая, что происходит. А мы вместе с ними. Находясь в самом конце каравана, вообще трудно понять, что случилось в его начале. Но и до нас дошла скорбная весть.
Прибежавший Лакша, мимоходом бросил:
— Мухамеда укусила змея! Врачевать никто не умеет?
Спросил он это просто на всякий случай, не надеясь на помощь, да и обращался даже не к нам, а скорее к старому погонщику.
— Нет, я укусы не лечу, — с заранее скорбным видом ответил тот.
Мельком взглянув на старого негра, я обратил свой взгляд на Лакшу, который уже готовился бежать обратно.
— Я умею лечить укусы змей.
Лакша, взметнув белые одежды в нетерпеливом жесте, недоверчиво посмотрел на меня.
— Ты?
— Да. Я умею определять змею, которая укусила, и знаю, как справиться с последствиями укуса и нейтрализовать яд. Я люблю змей и помогаю страждущим.
— Не верю я тебе, дир, но Мухамеду плохо и стоит попробовать.
— Так попытка — не пытка! — согласился я с ним. Лакша только хмыкнул.
— Ну, идём.