– Нет.
– И ты оказалась у Масахико потому, что…
– Мицуко – социальный секретарь токийского отделения нашего ло-резовского общества.
– Сколько раз ты выходила в сеть? Из ресторана, в смысле.
– Три раза. – (Костюм от Силке-Мари Колб. Встреча с японскими девочками. Сона Роса.) – Я заплатила за декоративный софтвер, мы с Мицуко участвовали во встрече. Я связалась с домашними.
– Ты оплатила софт по своей карте?
– Да.
Кья перевела взгляд с Гоми-боя на Масахико. Между ними и за ними – дождь. За дождем, на той стороне улицы, за стеклом, нескончаемый, грохочущий поток серебристых шаров. Напряженно ссутуленные спины игроков, управляющих движением металла. По лицу Масахико ничего не поймешь.
– Компьютер Масахико поддерживает определенные аспекты «Застенного города», – сказал Гоми-бой. – На случай возникновения критических обстоятельств имелись заранее составленные планы перемещения его в безопасное место. Когда выяснилось, что юзерские адреса Масахико и его сестры стали предметом неожиданного внимания, мне поручили забрать его машину. Мы с ним часто обмениваемся железом. Я торгую подержанным оборудованием, чем и объясняется мое прозвище Гоми-бой. У меня есть ключи от комнаты Масахико. Его отец знает, что мне позволено заходить туда в любое время. Его отец не имеет ничего против. Я пришел и забрал компьютер. Рядом есть небольшая муниципальная рекреационная площадка. Оттуда виден вход в ресторан. Заметив «Оклендских Ровербомберов», я перешел улицу и заговорил с ним.
– Заметив чего?
– Скейтбордовая команда. Они назвали себя по калифорнийскому футбольному клубу. Я спросил их, не замечали ли они в последние часы какой-либо необычной активности. Они сказали мне, что видели очень большой автомобиль около часа назад…
– «Грейсленд».
– «Дайхацу-грейсленд». Насколько я знаю, здесь они встречаются реже, чем в Америке.
Кья кивнула, с трудом удерживая на месте желудок, порывавшийся выскочить наружу вместе со всем своим содержимым.
Гоми-бой протянул в сторону руку с сильно укоротившейся сигаретой и раздавил ее тлеющий кончик в маленькой хромированной чашечке, прикрепленной к боковой стороне игровой консоли. Кья не очень понимала, для чего в действительности предназначена эта чашечка и почему Гоми-бой так сделал, но, с другой стороны, должен же он как-нибудь потушить сигарету, иначе она обожгла бы ему пальцы.
– «Грейсленд» свернул к ресторану и припарковался. Из него вышли два человека…
– Как они выглядели?
– Представители гуми.
– Японцы?
– Да. Они прошли в ресторан. «Грейсленд» ждал их. Через пятнадцать минут они вернулись, сели в «грейсленд» и уехали. Затем из ресторана вышел отец Масахико. Некоторое время он глядел по сторонам, внимательно изучая улицу. Затем он вынул из кармана телефон и с кем-то поговорил. Затем вернулся в ресторан. Я не хотел задерживаться на рекреационной площадке с такой вещью, – Гоми-бой скользнул взглядом по клетчатой сумке, – как компьютер Масахико. Я сказал лидеру «Ровербомберов», что поменяю его телефон на другой, лучший, если он задержится на площадке и будет звонить мне при любых новых случаях необычной активности. «Ровербомберы» все равно ничего не делают, и он согласился. Я ушел. Он позвонил через двадцать минут и доложил о появлении серого «хондовского» минивэна. За рулем сидел японец, но трое пассажиров были иностранцами. Он думает, что они русские.