Виртуальный свет. Идору. Все вечеринки завтрашнего дня

– Сядем сюда.

Арли. Держит его за локоть. Другой рукой указывает на два места за низеньким столиком.

– Что с тобой? – еле слышно спросила Арли. – Сними ботинки.

Блэкуэлл смотрит на идору, смотрит страдальчески, но затем это выражение исчезает, впитывается в густую сеть его шрамов.

Лейни встает на колени, чтобы разуться, движения его неуверенные, как у пьяного или не совсем проснувшегося, он это чувствует, но не может ничего с этим поделать. На лице идору вспыхивает улыбка.

– Лейни?

Стол расположен над плоским, как большое корыто, углублением в полу. Лейни садится на подушку, пристраивает ноги под столом, вцепляется в подушку руками.

– Что?

– Ну, как ты там? О’кей?

– О’кей?

– Ты сейчас выглядел… ну… словно вдруг ослеп.

Тем временем Рез занимал свое место во главе стола; справа от него сидела идору, слева – Ло, гитарист, Лейни сразу его узнал. С другой стороны от идору сидел импозантный пожилой господин в очках без оправы, с благородной сединой в зачесанных назад волосах. На нем был очень простой по покрою – и очень, очень дорогой – костюм из какой-то черной, чуть ворсистой материи и белая рубашка со стоячим воротничком. Когда этот господин повернулся к Рэй Тоэй, исходивший от ее лица свет – свет, Лейни видел это совершенно ясно – блеснул на мгновение в больших, почти круглых стеклах его очков.

Шумный, короткий вдох сидящей рядом Арли. Она тоже заметила.

Самая заурядная голограмма. Бесплотная тень, кем-то там созданная и анимированная. Пальцы Лейни, намертво сжимавшие края подушки, облегченно расслабились.

Но затем он вспомнил припорошенные снегом надгробия, далекую реку, лохматых лошадок с колокольцами в сбруе.

Узловая точка.

Лейни как-то спросил Жерара Делуврие, самого спокойного и покладистого из французов, работавших в свободное от тенниса время над проектом «TIDAL», как это вышло, что именно его, Лейни, избрали первым (и, как оказалось потом, единственным) получателем этой необычной способности? Подавая заявление о приеме на работу, он и в мыслях не имел никаких узловых точек, да и каким бы образом, если про них никогда ничего не писали. Он просто хотел получить место стажера в отделе ремонта и обслуживания оборудования.

Крепкий, с ровным, полученным в солярии загаром и ранней сединой в стриженных ежиком волосах Делуврие откинулся в кресле рабочей станции и на минуту предался изучению своих профессиональных, на натуральном каучуке теннисных туфель. Затем взглянул в окно на тускло-рыжие прямоугольники зданий, безликий пейзаж, февральский снег.

– Неужели вы еще не заметили, что мы вас ничему не учим? Мы наблюдаем. Это мы хотим у вас научиться.

Айова, исследовательский центр «Дейтамерики». Там был даже крытый корт с плохим, как утверждал Делуврие со товарищи, покрытием.