Валю Николай принес в медсанбат. Ногой отмахнул полотнище палатки, где Евгения Михайловна делала очередную операцию. Не обращая внимания на сестру, которая пыталась его задержать, он положил Валю на носилки возле стола.
— Доктор, спасите ее… Спасите ее, Евгения Михайловна!.. Майор Долинина приказала Орехову немедленно выйти из операционной.
Николай сел у брезентовой стенки, отделявшей от него Валю. Он дождался, когда из палатки вынесли прооперированного солдата, услышал, как Валю положили на стол, как застонала она и попросила морошки.
— Хлороформ, — распорядилась Евгения Михайловна.
В сотне метров от палатки молчаливые солдаты копали братскую могилу для раненых, расстрелянных немцами. Плакали сестры, обходя длинный ряд тел, лежащих на затоптанной траве.
Николаю тоже надо было подойти к убитым, постоять минуту-другую. Но он не смог сделать шагу от палатки, где оперировали Валю. Каменно застыл он у входа, стиснув, как опору, в кулаке шершавый грубый брезент.
ГЛАВА 21
За Березиной полк Барташова, на ходу принявший пополнение, свернул на лесной проселок.
На картах в той стороне были наляпаны зеленые пятна лесов, перемешанные с топографическими значками болот. Кое-где были прочерчены извилистые линии лесных дорог, и на их перекрестках паучками приткнуты кружочки деревень.
Еще там были немцы. Ими был набит «котел» — лесной треугольник между сомкнувшимися клиньями Первого и Третьего Белорусских фронтов и основанием — изломанной линией Второго Белорусского фронта, который неумолимо катился на запад.
Где-то в этом треугольнике бродил по лесам штаб окруженной немецкой группировки с генералами, высшими офицерами, отдавал по рации приказы, пытался собрать в кулак разрозненные части и вырваться из окружения.
Фронт, как говорил разведчик Петухов, шел кренделем. Где конец, где начало, понять иной раз было невозможно. Деревни, которые проходил полк, случалось, на следующий день занимали немцы. Порой стрелковые роты двигались без выстрела, а тылы отбивали атаки автоматчиков. Бывало, что солдаты, измотанные боями и маршами, валились как снопы в какой-нибудь деревенской избе, а рядом, на сеновале, располагались такие же усталые, измотанные до лютости немцы.
Полк Барташова получил задание очистить лес южнее шоссе.
В первый же день боевое охранение головного батальона наткнулось на сотню немцев. Едва увидев русских, они без единого выстрела вышли на дорогу с поднятыми руками.
Охранение в составе десяти автоматчиков приняло их в плен. Лейтенант, командовавший охранением, усадил немцев на пустоши возле дороги и сам пошел дальше. Когда к пустоши подошел батальон, немцев было уже сотни три. Два автоматчика, оставленных лейтенантом для охраны, варили в холодке картошку, сообразив, что никому из пленных не придет в голову удрать обратно в лес. Набегались они уже досыта. Насиделись по ольшаникам да ивнякам, покормили комаров, наголодались. Страху натерпелись на десять лет вперед.
Но не все немцы были такими напуганными. В лесных чащобах, на дорогах, на окраинах глухих деревень вспыхивали отчаянные схватки. Заливались автоматы, ухали гранатные разрывы, частили винтовки.
Подполковник Барташов высылал во все стороны дозоры, обшаривал поисковыми группами каждый лесок, каждую болотину, каждый овин на отшибе.
Три дня назад подполковник Барташов послал Орехова в дальний поиск. Надо было разведать, не скрывается ли группировка противника в лесу, через который должен пройти полк, и цела ли на болоте гать.
— Наткнетесь на немцев, немедленно возвращайтесь. Немцев не встретите, разведайте дорогу через болото и ждите подхода Сиверцева. Покажете ему путь, — приказал командир полка.
Орехов взял с собой Петухова и Смидовича и отправился на задание. В лесу, который разведчики прочесали вдоль и поперек, не было ни одного немца, хотя раза два попадались паленины от костров, а вокруг них следы ночевок. Гать через болото оказалась целехонькой.
ebooksa