Потом была победа

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вот это харч! — сказал Николай, усаживаясь в закутке за печкой, где еще тлели на загнетке угли и что-то доходило в чугуне, прикрытом крышкой.

Едва разведчики принялись за еду, как в переднее окно оглушительно забарабанили.

— Кого еще леший принес? — недовольно сказала Василиса, выглянула из-за печки и застыла.

— Немцы, — сдавленно сказала она. — Бегите, ребятки, фашисты возле избы!

— Матка! Клеб! — требовательно кричали в окно и стучали по раме так, что пронзительно звенели стекла. — Клеб!

Длиннолицый немец, в мундире нараспашку, до глаз заросший щетиной, прижался к окну, стараясь получше разглядеть, что в избе. Нос его белым треугольником расплющился по стеклу.

Василиса встала у припечка, загородив собой дверь, чтобы разведчики могли выскользнуть в сени.

— Нет у меня ничего! — крикнула она немцу. — Все ваши побрали… Никс! Ничего не осталось!

— Клеб! — требовательно и настойчиво кричали за окном. — Будем стрелять! Шиссен! Бах-бах!..

Немец поднял автомат. В другом окне показалось еще несколько голов.

— Отойди за печь, — услышала она из полутемных сеней голос Петухова.

— Да уходи ты, ради бога, скорее, — не оборачиваясь, попросила Василиса. — Убегай отсюда! Отговорюсь уж как-нибудь…

— Ложись за печку! — приказали из сеней. — Кому говорю! Хочешь, чтобы зацепили?..

— Не получите вы хлеба! — зло крикнула Василиса и метнулась в закуток за печку. Растянулась на полу и прижалась к щербатым кирпичам.

Раздирающе гулко прокатилась по избе длинная очередь. Зазвенели, посыпались стекла. Пули наискось вспороли бревенчатую стену.

— Петухов здесь! — скомандовал Орехов в темных сенях. — Игнат, крой на улицу!

«Только бы у дверей не перехватили», — напоследок подумал Николай, рванул дверь и прилип к косяку. На крыльце никого не было.

— Быстро в коноплю! — приказал он Смидовичу. — Прикрывать будешь.

Игнат перемахнул через перила, согнулся чуть ли не до земли и юркнул в коноплю. Орехов прижался спиной к стене и, выставив автомат, начал подвигаться к углу, чтобы выглянуть на улицу.

В это время Петухов дал очередь. «Началась обедня, — подумал Николай. — Поесть, сволочи, не дали спокойно… Откуда они взялись?»