Я взял лыжи и отправился на охоту. Снег был плотный, утрамбованный ветром, с мелкими острыми застругами, на которых лыжи разъезжались в разные стороны. Я быстро бежал по тундре, читая на ходу еле заметную путаницу куропаточьих следов и до боли в глазах высматривая охотничью добычу.
Километров через пять я взял восточнее, к гряде темных горбатых камней, удивительно похожих на караван верблюдов, расположившихся на отдых.
Начался пологий подъем. Наст был запорошен снежной пылью, заструги кончились, и лыжи мягко шуршали, оставляя позади ровные следы.
Отчетливую строчку свежего песцового следа я увидел километрах в трех от «верблюдов». След вел прямо к каменной гряде.
Было похоже, что там песец ляжет в снег, забившись в затишке. Ноги понесли меня, как молодого оленя. Я взял ружье на изготовку: в любое мгновенье можно было увидеть пушистый белый комочек, в который надо попасть с первого выстрела.
След сделал несколько петель и повернул к крайнему камню. Я стал осторожно подкрадываться к добыче.
Выстрел так неожиданно расколол тишину тундры, что я невольно вздрогнул и остановился. Неужели я нечаянно нажал спуск? Нет, патрон был в патроннике.
Из-за камня появился человек в малице. Мне было видно, как он нагнулся и поднял белый пушистый комок.
Это был «мой» песец.
Охотник не замечал меня, и я подкатился к нему метров на пятьдесят.
— Удачной охоты!
Человек в малице повернулся.
— Яртико! — узнал я его. — Здравствуй, друг! Почему ты так долго к нам не приезжаешь?
Яртико хмуро поздоровался и сказал что-то насчет плохой охоты и множества дел.
— Ты совсем нас забыл, Яртико, — я покачал головой. — Как твое здоровье? Или опять тебя олень по голове копытом стукнул?.. — попробовал пошутить я.
— Нет, Захар, никто не стукнул, — тихо ответил Яртико. — Только все равно голова у меня плохая…
Охотник не улыбался. На его сухом, обветренном лице прорезались новые морщинки. Черные глаза смотрели на снег так упорно, будто Яртико потерял трубку и теперь разыскивает ее.
Очевидно, с ним что-то случилось. В таких случаях лучше не задавать лишних вопросов. Если захочет, сам расскажет. Если промолчит — значит, так надо.
В затишке возле камня стояла оленья упряжка. Олени терлись друг о друга мерзлой шерстью и тихо хоркали. Рядом с нартами в плотный сугроб был воткнут хорей, до блеска отполированный жесткими руками Яртико.
Я вытащил жестяную коробку с табаком. Яртико набил трубку и уселся на нарты.
ebooksa