Серовато-грязноватый квакль говорит ноющим голосом, и его можно счесть занудой. Но это впечатление обманчиво, ведь надежнее друга не найти на всем белом свете. С присущей ему невозмутимостью и отважностью он соглашается отправиться вместе с детьми в опасное путешествие, считая при этом, что назад они могут не вернуться. Именно благодаря ему удается разрушить чары Колдуньи, спасти принца и благополучно вернуться домой.
Герои «Хроник Нарнии» обладают удивительным даром свободы. Они все время находятся в ситуации выбора: добро творить или зло, с Асланом быть или против него. Совершить этот выбор часто бывает очень непросто. И читателям понятно, почему герои не всегда поступают так, как нужно. Ведь так соблазнительно выглядит насквозь прозрачный рахат-лукум в круглой коробке, перевязанной зеленой шелковой ленточкой. (И зачем Эдмунду думать о том, кто на самом деле дама, которая его предлагает, – Королева Нарнии или Белая Колдунья?)
Трудно устоять перед перспективой принять горячую ванну, спать в мягких постелях и четырежды в день кушать жареное, печеное и сладкое (как Джил и Юстэс). Особенно, когда об этом говорит красивая дама в развевающихся зеленых одеждах, с нежным, как пение птицы, голосом, да еще верхом «на белой лошади, такой красивой, что хотелось поцеловать ее в нос и дать ей сахару». А вы так «устали от ветра и дождя, костлявой дичи, зажаренной на костре, твердой холодной земли вместо кровати», вам нужно повторять по утрам непонятные знаки, искать какой-то разрушенный город великанов, который находится неизвестно где, и принца, которого вы никогда не видели.
Одно из самых трудных испытаний, с которым сталкиваются дети в Нарнии, – это испытание веры в Аслана. Недаром Льюис писал о замысле сказок: «Я подумал, что в детстве такие книги, возможно, помогли бы мне самому не растерять веру». Писатель надеялся, что, если перенести все, что связано с верой, в волшебную страну, – «может, тогда ребенок впервые увидит веру во всей ее мощи и устоит?»
Ярчайший пример такого испытания в книге – эпизод, когда Хмур, Юстэс, Джил и принц Рилиан спорят с Колдуньей, называющей себя королевой Подземья, о том, существуют ли земной мир, Нарния и Аслан. При помощи колдовского искусства и логических ухищрений Колдунья доказывает героям, что они живут в воображаемом мире, что все, во что они верят, им только приснилось. «Одумайтесь, оставьте эти детские забавы. Для всех найдется дело в реальном мире. Нарнии нет, и нет Наземья, нет неба, нет солнца, нет Аслана», – утверждает она. И в этот момент, когда силы детей и принца «были на исходе», Хмур наступил лапой на огонь, где горел колдовской порошок. И боль придала особую ясность Хмуровым мыслям.
«– Минуточку! – произнес он, ковыляя прочь от огня. – Минуточку внимания, мадам. Все, что вы сказали, верно. Я всегда хочу знать худшее и держаться как можно лучше. Потому спорить не стану. Допустим, мы видели во сне или даже выдумали все это: деревья, траву, солнце, звезды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру. Но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии». После этих слов чары развеиваются, и вера героев торжествует над ложью Колдуньи. Ведь вера превышает возможности земного разума. Как здесь не вспомнить слова святого Аврелия Августина: «Вы разумеете, чтобы верить, а я верую, чтобы понимать».
Герои часто пытаются оправдать свои ошибки, им кажется, что поступить иначе они не могли. Лошадям, спешащим предупредить Нарнию о наступающем войске врагов, только кажется, что бежать быстрее они не могут. Но это не так. И рычание льва за спиной заставит их скакать со значительно большей скоростью. Никакие обстоятельства, ничто не может отменить свободы выбора. Ведь в любых условиях можешь делать то, что выше твоих сил. Смог же Дигори отказаться от соблазна взять яблоко с чудесного дерева для умирающей мамы. «Оно бы вылечило твою маму, – сказал Лев, – но пришел был день, когда и ты, и она пожалели бы об этом и подумали, что лучше бы ей умереть теперь».
Льюис писал, что «стоит нам сделать что-нибудь хорошее, как мы должны в награду сделать то, что еще лучше и еще труднее».
Тогда все благополучно закончится. Аслан всегда ведет героев к цели. Но каждого – своим путем. Недаром он говорит Шасте, а потом Аравите: «Я рассказываю каждому только его историю».
История эта каждый раз новая, но всегда об одном и том же – о том, «как очистить и обрадовать душу». В «Хрониках Нарнии» мы видим, как многие герои избавляются от недостатков, становятся лучше. Это и Дигори, и Аравита, и Эдмунд, и Джил. Но самый яркий пример – это, конечно же, Юстэс. Испорченный неправильным воспитанием, эгоистичный, занудливый, относящийся ко всем свысока, скептичный и трусливый, он оказывается вместе с другими детьми в Нарнии, на корабле, плывущем на край зари. В Нарнии меняется даже он. Когда Юстэс превратился в дракона, то он почувствовал «невыносимое одиночество» и «начал догадываться, что другие совсем не так плохи, а сам он не так хорош, как прежде думал». С этого момента Юстэс начал всем помогать, думать прежде всего о других, а не о себе. Тогда он понял, как хорошо любить и как хорошо, когда тебя любят». Именно тогда происходит встреча Юстэса с Асланом. Трижды сдирает герой с себя драконью шкуру, – в четвертый раз это когтями, с болью, какой Юстэс «в жизни не знал», делает сам Аслан. «А я вдруг стал гладкий, как очищенный прутик, и очень маленький… Тут он подхватил меня лапами – тоже очень больно, без кожи-то! – и швырнул в воду. Вода обожгла меня, но через мгновение стало хорошо. <…> Тогда я и увидел, в чем дело: я снова превратился в человека», – рассказывает сам Юстэс Эдмунду. И может быть, прежде всего для того, чтобы «Юстэс начал становиться другим», дети в этот раз попали в Нарнию. Как пишет диакон А. Кураев: «Трудна встреча с Богом, потому что из нее нельзя выйти неизменившимся. Аслан может ласково дыхнуть, а может поранить.
Все мы ходим в шкурах Дракона – и пока мы не совлечем их с себя (у апостола Павла это называется «совлечься ветхого человека»), нам не понять тот Замысел, который есть о нас у Творца».
«И если есть одно слово, которым можно определить Нарнию, это слово Радость», – как пишет С. Кошелев. Недаром так радостно творение Нарнии и ее обитателей. И самые большие беды (правление Белой Колдуньи, завоевание Нарнии тельмаринцами) предшествуют в Нарнии еще большей радости. Так будет и с испытанием, ставшим для нарнийцев последним.
Глупость ослика Недотепы, облачившегося в львиную шкуру, гнусный обман Обезьяна, хитро выдавшего его за Аслана; кощунство кота Рыжего и воина Ришды, утверждавших, что Аслан и отвратительная богиня Таш одно и то же и у этого «божества» имя «Ташлан». Говорящие животные, которые как будто забыли о том, что они разумные, свободные создания, и начали поклоняться этому «Ташлану». Такой страной, по сути дела отпавшей от своего Создателя, предстает перед читателем Нарния в свой последний час. Все это не остается безнаказанным. «Все миры имеют конец», и даже такая прекрасная страна, как Нарния, заканчивает свое существование.
Но конец Нарнии – это не конец книги. И герои попадают в «настоящую Нарнию», которая находится в стране Аслана. И все герои чувствуют то, что высказывает единорог Алмаз: «Наконец-то я вернулся домой! Это моя настоящая страна! Я принадлежу ей. Это та самая страна, которую я искал всю жизнь, хотя никогда не знал этого. И старую Нарнию я любил потому, что она была немножко похожа на эту страну». Здесь все герои обретают радость, ту радость, к которой стремились всю жизнь.
В этой Нарнии герои встречают всех, кого считали погибшими, всех тех, кого любили и с кем только мечтали встретиться вновь. Здесь же дети видят и своих родителей, которые приветливо машут им рукой, здесь все живы и все двигаются «выше и дальше!». Здесь мы видим Медведя, которого читатели запомнили по последней битве короля Тириана. Описание его гибели вызывает у многих читателей слезы. «Медведь лежал на земле. Он пробормотал пересохшим ртом, сбитый с толку всем, что произошло:
В настоящей Нарнии все остаются прежними, но как будто становятся другими. Так, совершенно преображается ослик Недотепа: из жалкого существа – в «грациозное серебристо-серое создание на четырех ногах», в прелестного ослика с честной и вежливой мордой. Он становится (как и все герои) самим собой в полном смысле этого слова – теперь он такой, каким его создал Аслан.
И здесь, в этой Нарнии, царит милосердие. Поэтому сцена встречи Аслана и Недотепы, которой ослик сильно пугался (и было чего – ведь он сильно виноват), не страшная, а радостная. «Первым Аслан позвал Недотепу. Ослик выглядел таким ничтожным и глупым, когда поднимался к Аслану. Он казался перед ним таким маленьким, как котенок перед сенбернаром. Лев наклонил голову, шепнул что-то Недотепе, и его длинные уши опустились, потом он сказал что-то еще, и уши снова поднялись наверх». Поэтому рядом с нарнийцами в стране Аслана – благородный тархистанец Эмет, который почитал Таш как богиню, а имя Аслана ненавидел. Но он в своей жизни творил добро, а не зло. И Лев говорит ему: «Дитя, все, что ты отдавал Таш, ты отдавал Мне… <…> Если кто-то клянется именем Таш и сдержит клятву правды ради, это Мною он клялся, того не зная, и Я отвечу ему. Если же кто совершит жестокость именем Моим и скажет “Аслан”, он служит Таш, и Таш примет его дело. <…> Если бы твое желание было не ко Мне, ты не искал бы так долго и так искренне, ибо искренне ищущий – всегда находит».
С такой Нарнией читателю трудно было бы расставаться, но Льюис удивительным образом сделал так, что мы не испытываем сожаления – ведь каждый из нас может попасть в страну, подобную стране Аслана – в Царствие Небесное.
«И, говоря так, Он больше уже не выглядел как Лев, и все, что случилось потом, было таким великим и прекрасным, что я не могу это описать. Для нас тут конец историй, и мы можем только сказать, что с тех пор они жили счастливо, и для них это было началом настоящей истории. Вся их жизнь в нашем мире и все приключения в Нарнии были только обложкой и титульным листом, теперь, наконец, они открыли Первую Главу в Великой Истории, которую не читал никто в мире: истории, которая длится вечно и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая».
«Не много есть в мире даже христианской культуры книг, которые до такой степени были бы пронизаны пасхальным светом, как книги Льюиса», – пишет диакон А. Кураев. Трудно не согласиться с его мыслью о том, что эта пасхальность нужна нашим детям.
ebooksa