Если она действительно существует, то Гвидон «готов душою страстной За царевною прекрасной… пешком идти отсель Хоть за тридевять земель».
И на глазах Гвидона Лебедь преображается в Царевну. Оказывается, что чудо было рядом с ним, а он его не разглядел, не увидел в Лебеди той единственной, кого искал. А ведь еще после избавления от злого коршуна она говорит Гвидону, что он «не лебедь ведь избавил, Девицу в живых оставил». (Тогда этих слов князь не принял во внимание.) Та, ради кого он готов был совершить подвиг («пешком идти отсель»), та, от кого «не можно глаз отвесть», была с ним рядом и стала теперь его женой. Как тут не поразиться глубине пушкинских сказок, ведь разве не то же происходит и в обычной жизни.
И к этому великому счастью прибавляется в конце и встреча Царя со своей женой. В финале же сказки торжествует поистине евангельское милосердие, явлено, как отмечает замечательный пушкинист С.А. Королев, то, что сам Пушкин называл «милостью к падшим». («И милость к падшим призывал» – из стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»)
Радость и милосердие в сказке Пушкина неразделимы. Может быть, поэтому после ее чтения становится так светло на душе.
По верной мысли В.С. Непомнящего, эта сказка – «притча об исполнении желаний и о том, что ничто из делаемого человеком не падает в пустоту»[35].
Мир этой сказки – «сплющенный мир», в котором жить очень тесно («Воеводы не дремали, Но никак не успевали; Ждут, бывало, с юга, глядь, – Ан с востока лезет рать…»). Этот мир «насквозь двусмысленный», все в нем призрачно и сомнительно. «Было ль, не было ль сраженье»; «Быль и небыль разглашала»; «А царица вдруг пропала, Будто вовсе не бывало», – эти фразы не случайны в сказке.
Читателю, даже после неоднократного прочтения сказки, неясно, что из себя представляют Звездочет, Шамаханская царица и Золотой петушок, они лишены всяческих личностных
черт. Но объяснение этой двусмысленности – в самом герое, «славном царе Дадоне»: реальность вокруг такова, каков он сам. Шамаханская царица, Звездочет и Петушок не понятны такие, какие они есть, потому что они «зеркало», в котором отражаются поведение и поступки героя.
То, что происходит в сказке, объяснено с самого начала:
«Дадон привык только брать и получать: когда хочется – обижать, когда хочется – отдыхать. Он и покоя захотел дарового, в обмен на самонадеянное обещание. “Царствуй, лежа на боку!” – формула всей его жизни. Он “смолоду” делал то, чего человеку делать нельзя, и думал, что так и надо, что за это ничего не будет». Но это не так.
Пронзительнее строк нет в этой сказке, перед нами – подлинная трагедия. Это как будто предупреждение Дадону: пора остановиться,
посмотреть вокруг и на себя, иначе будет поздно. Но царя хватило только на то, чтобы завыть: «Горе! смерть моя пришла!» И она действительно пришла.
Звездочет обещал Дадону, что Петушок будет хранить его не только от «набега силы бранной», но и от «другой беды незванной». И когда присмиревшие соседи «воевать уже не смели», осталась «другая беда» – в самом Дадоне. На нее и указывал «верный сторож», но эта беда имеет духовную природу, никакой Петушок здесь не поможет – все дело в самом человеке. Шамаханская царица – это вожделение Дадона, своеволие его хотений, воплощенное в «девице». Первой жертвой его становятся сыновья Дадона. Истина, что грехи отцов падают на головы детей, здесь исполняется в буквальном смысле. «Ради вожделения Дадон “забыл… смерть обоих сыновей”, ради вожделения нарушил царское слово, ради вожделения ударил того, кому должен был отдать. Вожделение хихикает как ведьма, вожделение “не боится, знать, греха”. И вдруг вожделение “пропало”. Потому что умер Дадон.
В каждой душе, даже самой падшей, есть потребность в любви. Но для того, кто живет лишь по законам своих хотений, и любовь может стать погибелью: “Горе! смерть моя пришла!”
“Ибо сильна, как смерть, любовь”, – сказано в Песни Песней.
“Вся сияя как заря”; “Со своею силой ратной и с девицей молодой…” – читаем о Шамаханской царице. “Кто эта, блистающая как заря… грозная, как полки со знаменами?” – говорится в Песни Песней о возлюбленной, о любви.
Дадон – перевернутая и сплющенная Песнь Песней. Тут любовь и впрямь оборачивается смертью, потому что убита с самого начала».
После встречи с Шамаханской царицей Дадон неотвратимо движется навстречу своей гибели, ведь он не только не захотел услышать предупреждения – он «забыл смерть обоих сыновей» ради той, кто была причиной этой смерти.
Дадон, похоже, окончательно утратил чувство реальности. «Он встречает мудреца, снисходительно бросает ему: “Подь поближе. Что прикажешь?” – и не подозревает, что в словах “Что прикажешь?” таится роковой для него буквальный смысл.
В ответ на требование Звездочета он изумляется: “Или бес в тебя ввернулся?” – но это относится к нему самому.