Семь лет за колючей проволокой

— Вот как? — удивился он и с улыбкой пошутил: — Что же ты раньше не сказал?..

Что такое двадцать три дня? Много это или мало? Для мирной жизни эти дни пролетают как мгновение, особенно если это отпуск, а двадцать три дня, проведённые на войне, тем более афганской, — это может оказаться и целой жизнью. За двадцать три дня, откровенно говоря, я не успел толком не только привыкнуть, но даже запомнить своё новое имя: Иван Петрович, Пётр Иванович, Сидоров, а может, Петров? Важно ли это? Уверен, что нет!..

Выйдя из больницы, попытался разыскать Полковника, подарившего мне вторую жизнь: не обрати он внимание на моё неподвижное, но ещё живое тело, так и остался бы я в горах Кандагара. И, скорее всего, отошёл бы в мир иной, как отошли тысячи наших парней, как сгинули тот бортинженер и тот пилот, благодаря которому выжили мы с Полковником: в последний момент он действительно успел включить автопилот…

К моему огромному сожалению, Полковник, не получивший ни одной царапины в том вертолётном кошмаре, погиб через несколько дней в яростном бою, напоровшись на засаду душманов…

Мир его праху, как и всех, сложивших голову на чужой земле!..

Минуло более двадцати лет, а меня до сих пор не отпускает «мой» Афганистан и наверняка не отпустит до конца моих дней. И часто снятся светящиеся ненавистью глаза той афганки и страшно изуродованное лицо добродушного московского хирурга. Мне бы очень хотелось стереть из своей памяти эти кошмарные сновидения, но…

Вполне возможно, что впечатления, полученные в Афганистане, а также печально-трагический опыт моих тюрем закалили меня и вновь и вновь придают мне силы и заставляют писать романы, чтобы хоть как-то оправдаться перед мёртвыми за Богом подаренную мне жизнь.

Мне всё время кажется, что, оставшись в живых, я как бы в вечном долгу перед тысячами и тысячами захороненных на чужбине, чьи могилы навсегда так и останутся безымянными…

За последнее десятилетие наша армия настолько утратила уважение собственного народа, что едва ли не каждый призывник, не говорю уже об их матерях, ищет любую лазейку, чтобы «откосить» от армии. Мне думалось, что я, создав своего Савелия Говоркова, смогу попытаться изменить это положение, смогу вернуть уважение к военной форме, смогу поднять на должный уровень дух военного патриотизма нашего молодого поколения.

Именно поэтому мой Герой — безоговорочно не просто бывший военный, а человек, сохранивший преданность армии, своим боевым друзьям. Он навсегда останется патриотом своей Родины и своего народа. Именно поэтому я сознательно наделил главного героя афганским опытом и хочу, чтобы мои романы стали МОЕЙ ПАМЯТЬЮ, моим последним ПРОСТИ всем погибшим во всех горячих точках нашей планеты…

Сейчас на дворе конец 2020 года, и то, что я писал выше про нашу российскую армию, и когда я пишу эти строки для переиздания этой книги, я обязан сказать главное! Благодаря политике нашего правительства и особенно нашему Президенту Владимиру Владимировичу Путину наша армия сумела подняться с колен и заставила все капиталистические страны Европы и Америки не только уважать Россию, но и побаиваться её Армии!..

Однако продолжу рассказывать по порядку о том времени, когда я вернулся из пепла Афганской войны…

В Москве стало ясно, что собранного в Афганистане материала мне мало, а потому за недостающей информацией я вновь обратился к людям: стал встречаться с бывшими «афганцами» и с теми, кто имел хоть малейшее отношение к афганской войне. Но чем больше накапливались информации, тем острее приходило осознание, что я столкнулся не просто с войной, а с тем самым пакостными явлениями, что она тянет за собой. Огромные деньги и самый настоящий криминал, причём в нём замешаны очень высокопоставленные чины!

Моим кредо стало: ЛЮБАЯ ИНФОРМАЦИЯ, ОТКРЫВАЮЩАЯ МНЕ ПУТЬ К ИСТИНЕ, ВО БЛАГО! Конечно же я прекрасно понимал, что ПРАВДА, открывающаяся передо мною, грозит лично мне опасностью. Но я давно своё отбоялся, а потому твёрдо решил: мой долг как писателя и как человека встречаться и разговаривать с представителями любых слоев общества, даже с самыми отпетыми уголовниками, если это поможет в поисках ИСТИНЫ!..

Сбор материала был одним из самых трудных этапов работы над первой книгой о моём Герое. С кем только не приходилось встречаться: с калеками-«афганцами» и «Авторитетами» криминального мира, с высокопоставленными армейскими чинами и с бомжами, с правительственными чиновниками и с «Ворами в законе», с богатыми «новыми русскими» и с нищими бродягами!

Моя работа напоминала работу над мозаичным полотном: кусочек к кусочку, кусочек к кусочку, пока наконец-то не вырисовывается понятная и узнаваемая часть полотна.

Вскоре привык к тому, что довольно часто меня встречали с откровенной неприязнью, а то и враждебно, однако до того момента, пока не убеждались, что я не гоняюсь за сенсациями и ни в коем случае не хочу принести кому-либо вред. Тогда-то собеседники начинали, оттаивая, постепенно раскрываться и разговаривать откровенно. И, поверьте, ни один из тех, кто доверился мне, не может упрекнуть меня в том, что я кого-то подвёл или воспользовался во вред чьей-то открытостью. Более того, довольно часто, встречаясь потом со своими «героями», слышал от них слова благодарности за то, что, правдиво осветив событийную сторону их истории, обошёл стороной личные проблемы людей.

Постепенно, шаг за шагом, складывался образ моего Героя. Как ни странно, но довольно долго пришлось поразмышлять над его именем, отчеством и фамилией, пока наконец не пришло понимание того, что и первое, и второе, и третье должны быть с исконно русскими корнями. Так и возник этот образ русского парня: Савелий Кузьмич Говорков, с ранних лет оставшийся сиротой…

С прозвищами было несколько проще: они возникали из ситуаций, в которые он попадал. В Афганистане он стал Рэксом: именно так называли себя «за Речкой» воздушные десантники. «Зверем» и «Бешеным» назвали его «за колючей проволокой». Последнее прозвище закрепилось за ним и на воле — так его стали называть не только враги, но и друзья. «Тридцатым» он стал, обманом оказавшись на мафиозной базе боевиков, руководители которой готовились совершить военный переворот в стране, и нити этого заговора тянулись до самого Кремля…

Ненавидя его всеми фибрами души, любыми способами пытаясь расправиться с ним и уничтожить, враги уважали его как личность, как достойного противника.