— А Пестов вообще не голосовал. Почему?
Андрей ответил коротко:
— Слабы мы решать такой вопрос.
Такое заявление, конечно, вызвало бурю протестов. Однако Андрей не смутился.
— Вот ты скажи, да, именно ты: почему ты тут оказался? Мечтал? Неправда! Ты случайно попал сюда. Да, тебе нравится летать, но призвание твое — работать штукатуром. Замазывать дыры. Неужели ты ни разу не сравнивал, как управляешь машиной ты и как Лисняк? Сравнивал, и не раз! У тебя самолет превращается в воздухоплавающее корыто, а у него — в птицу! — Андрей обратился к Семену.— А ты? По наследству попал сюда. По дороге отца, честь ему и хвала! А ведь тебе в сто раз лучше на земле, чем в небе. Форсить перед девчонками — это ты умеешь. А вот летать никогда не будешь уметь. А он — уже умеет!
Это были направленные удары.
— А я? — спросил Андрей.— Почему я тут? Когда я сравниваю себя и Лисняка, как мы управляем машинами, я всегда смеюсь над собой. Вот почему мы и слабы. Конечно, решение принято. Тем хуже для авиации. Все, что имел вам сказать.
Он спросил себя: «А почему не встал сразу? Почему не защитил?» Ответ пришел тут же: «Струсил? Не струсил, но смолчал, не знал, что сказать, а ведь знал! А это — одно и то же, что и трусость…»
После собрания к Андрею подошел Семен. Глухим, но самоуверенным голосом он протянул:
— Ты, Пестов, заработаешь! Что-то умным стал.
— Иди ты! — отрезал Андрей.— Уж не драться ли будем?
— Будем!
— Давно я не дрался. Но ты не забудь перед дракой выпить бесалола, а то будет гигантское расстройство желудка. Я не хочу с тобой говорить.
Андрей оттолкнул Семена. Он знал, что тот не бросится догонять, и ушел, не оборачиваясь.
Теперь Андрей догадался, что нужно делать.
Но действовать без согласия Лисняка он не хотел.
Что он знал про него? Очень мало. Но был человек, который нравился, который попал в беду. Глядя в свое прошлое, он мог бы остановиться, смириться, остаться тем, кем он был, но этот человек не смирился, не остановился, он пошел дальше, хотя пошел ценой такого шага, который в современной морали расценивается как преступление.
Андрей боялся одного: как бы не умерла в эти часы мечта у Лисняка. Конечно, если бы он знал его лучше, то не боялся бы за него. Андрей думал: «Главное, чтоб мечта держала его до последней минуты, не отпускала до тех пор, пока она ему не будет в тягость».
Он нашел Лисняка в читалке. Сел рядом, положил пальцы на твердые руки. Лисняк не шевельнулся.
— Трудно,— сказал Андрей,— я знаю.
ebooksa